Николаю шёл тридцать первый год, а она была юная, потому слова Назарова смутили Дашу, румянец ещё горел на её полных щеках, делая её ещё моложе. Друг на друга они не смотрели.

— Даш, — неожиданно проговорил Николай, — и правда, давай поженимся.

— Ты… что? — приглушённо вскрикнула она, отшатнулась было, но он удержал её за руку. Румянец её заполыхал ещё гуще, она испуганно и торопливо глянула на видневшуюся сквозь кусты сгорбленную спину Назарова, пытаясь высвободить подрагивающую руку. Но он её не отпускал, она покорилась этому, опустила глаза в землю.

— Я и приехал, Даша, чтоб спросить это. У тебя и у отца… А тут…

Он всё держал её за руку. Она с трудом подняла на него глаза, такие же чёрные, как у матери, и так же обещавшие верность и преданность в любых испытаниях.

— Ох, Коля, Коля… — выдохнула она и ткнулась горячим лицом ему в колени.

* * * *

Нелёгкий разговор накануне смерти Максима Назарова с председателем колхоза и с отцом много дал Василию Кружилину, заставил о многом думать, размышлять, сопоставлять, по-другому взглянуть на председателя «Красного партизана», да и на отца. И как-то, уже глубокой осенью, он зашёл в кабинет Полипова и сказал:

— Пётр Петрович, я хотел насчёт статьи о Савельеве поговорить. Помнишь, по поводу паров?

— Ну-ну, — глуховато промолвил Полипов и чуть заметно пошевелил бровями. — Как они там, после самоубийства этого… мерзавца?

Известие о самоубийстве Максима Назарова Полипов встретил несколько странно, как показалось Василию. Когда он, вернувшись из Михайловки, стал рассказывать подробности, Полипов будто долго не мог понять, о чём идёт речь, хотя отец буквально через несколько минут после выстрела сообщил об этом в райком. Потом на лице его проявилась какая-то кисло-жалкая усмешка, губы выгнулись скобкой вниз, уши загорелись. «Ужасно, ужасно… Подумать только, что бывает…» — проговорил он сипло, отворачиваясь. Но когда вновь повернулся к Василию, на лице не было этой кислой усмешки, оно было жёстким, холодным, и он проговорил пустым, без всяких эмоций, голосом непонятное: «Впрочем, что удивляться? Сам Назаров сюрпризы постоянно подносил, и вот сын… Твой отец лишь очень ценил его». «Кого?» — не понял тогда Василий, но Полипов ничего объяснять больше не стал.

— Как они там, не знаю, — ответил сейчас Василий. — Живут, чего же…

— Ну, так что ты насчёт этой статьи?

— Я вот беседовал недавно с Иваном Савельевым. И с секретарём парторганизации колхоза. — Отца он по фамилии не назвал. — И мне показалось, что их доводы…

— Так, ясно! — перебил Полипов. — Их «доводы», — секретарь райкома по-особому, враждебно, произнёс это слово, — я знаю.