— А в таком, про которого он сам сказал: «В душе у меня бухгалтер». Забыл, что ли?

Я, как Васин друг, пытался было доказать, что Вася говорил не так. Да где там? Меня же обвинили в том, что я не дорос до понимания шоферской психологии. А Петя Кравцов, мой тезка, так тот прямо заявил:

— Эх, брат, не твоего ума это дело.

Я что? Я не обижался… А Вася все это слышал и нервничал. Я было хотел поговорить с Васей по-товарищески, а он как ощетинится:

— Ты, брат, не суй нос куда не надо… Марш машину мыть.

Что ж, дружба — дружбой, а служба — службой. Со злости я так выдраил машину, что она блестела. Ну, не как зеркало, но все же блестела.

И вдруг Вася одним ударом одержал над ними победу…

Но давайте лучше я расскажу все по порядку.

Мы тогда возили хлеб из колхоза имени Кирова. Вы, наверное, не знаете, какая дорога от колхоза до токсуйского зернопункта? В прошлом году всем районом строили. Не дорога — скатерть!.. Едем мы, значит, только ветерок посвистывает, да мелкие камешки со звоном летят из-под колес. Вдруг видим: впереди какая-то девушка поднимает руку. Ну мы с Васей никаких пассажиров не берем, когда хлеб возим, даже девушек. Вася сигналит, а она стоит себе и даже глазом не моргнет, чтобы сойти с дороги. Слышу, Вася даже зубами скрипнул от злости, — честное слово слышал, — и машину на тормоза.

— Ты чего?!. Под колеса захотела?

— А вы чего не останавливаетесь?.. Мне до Токсуя надо доехать. У-у, какой сердитый! — сказала девушка и посмотрела на Васю в упор своими серыми глазами.

Это была обыкновенная девушка. И ничего особенного я в ней не заметил. Волосы у нее, как у нашей буфетчицы Машеньки, такие же волнистые. — Петя чуть скосил глазом в кабинку и добавил тише:

— У Машеньки даже, пожалуй, лучше.

Сказал и смутился. Потом продолжал обычным голосом:

— Да… смотрит она, значит, на Васю, как будто он должен ей что. Сейчас, думаю, Вася отрежет как обычно — «до приятного свиданьица» и захлопнет дверцу. Девушка надует губки, а я насмешливо помашу ей из кабинки рукой. И вдруг случилось необычное: Вася что-то проговорил вроде «лезут под колеса, а потом отвечай» и ко мне:

— А ну-ка, марш в кузов!

Признаться, Вася сразу уронил себя в моих глазах.

Лежу я на зерне в кузове и слушаю, что они там говорят. Заднее стекло у нас в ту пору было разбито, и мне все слышно.

А говорили они не много. Вася сначала долго молчал. А потом и спрашивает:

— Может быть скажете, как вас зовут?