— Что ж, хорошее дело. А мы не будем.

— А скажи — кормить страну будем? — недобро усмехнулся Гаврилов.

Прохоров опять погладил усы.

— Обязаны.

— А чем мы ее будем кормить? Рабочих заводов и фабрик?! Жителей наших городов? Парами?

— Хлебом, мясом, молоком… — начал перечислять Прохоров. Но секретарь райкома прервал его:

— И это — председатель передового колхоза в районе! Слышишь, редактор? — Гаврилов сел на свое место, зажал голову руками.

— Где уж нам до передовиков, — уронил Прохоров, бросив взгляд на Коновалова.

— Ну, одного из передовых, примерных… Что же тогда другие, глядя на тебя?.. — И, не поднимая головы, закончил, словно выбившись из сил: — Ладно, иди, Прохоров. И все остальные — свободны. Новоселов — останься.

Когда все вышли, Гаврилов поднял, наконец, голову:

— Вот так, Иван Иванович… Раскатай в ближайшем же номере Прохорова. Поставь в пример Коновалова. Этот звезд с неба не хватает, но против стрежня никогда не прет. Про партизанщину пора вроде бы и забыть этому Прохорову. Сорок лет прошло с тех пор, как партизанил. А вот видишь… Вот тут и руководи. В общем, раскатай…

И он, Новоселов, раскатал…

Прохоров к статье отнесся безразлично. Новоселов несколько раз приезжал в конце зимы и весной в «Красный партизан», но Прохоров ни словом, ни жестом не показал, что обижен.

— То ли еще переживал Денис, — сказал как-то секретарь парторганизации «Красного партизана» Антон Бугров на осторожный вопрос о статье.

— Но почему партийная организация не среагировала на выступление газеты? — спросил Новоселов.

— Зачем же — реагировали.

— Паров-то запланировали нынче все-таки тысячу четыреста гектаров.

— А как же… Или ты хочешь, чтобы мы под корень сами себя срубили? Все наше хозяйство только на животноводстве да на озимой ржи стоит. Пшеничка на наших землях не шибко-то растет. Год уродит, а два погодит. А рожь дает постоянный и устойчивый урожай. Только сеять надо ее по чистому пару. Не позже первого сентября. Вот и думай… А газета — что? Газета — не шутка. То есть шутить нельзя в газетках-то…

Он, Новоселов, сидел тогда перед Бугровым как оглушенный.

— Но погоди… Это что же, вся область себя под корень рубит? Ведь всюду чистые пары ликвидируются…