Что тут скажешь? Умный был Андропов…

После взрыва в Зимнем дворце, устроенного 5 февраля 1880 г. Степаном Халтуриным, Адлерберг (министр двора Александра Второго) намекнул на необходимость «заставлять» допрашиваемых говорить.

«Государь прервал его, спросив с неудовольствием: каким же образом заставлять? Разве пыткой?..»

Разумеется, пытки оставались под запретом… до 1918 г.

На жаргоне хиппи: врубаетесь, чуваки, в чем тут разница?

Сочинил бы я свой роман на Лубянке! Да под умно-проницательным оком Юрия Владимировича Андропова перемещался бы на четвереньках и без порток, чего доброго и лаял — а на что малый шприц? При условии, ежели бы меня вообще оставили в живых. Тут ум у Юрия Владимировича был нацелен исключительно остро. На основе всеохватывающей информации и десятилетий опыта ВЧК-КГБ. Полицейский ум.

Что до порток, это не преувеличение. Высокосознательные врачи из горьковской больницы имени боевого революционера Семашко обещали Сахарову, что штаны сам не наденет: в наличии у них еще и не такие средства!..

Печатаю эту главку, а за окнами синее небо, воля. Что за день: деревья не шелохнутся, солнце высвечивает крыши. Я обитаю на самом верхнем этаже — насколько хватает глаз, одни крыши.

Что ж мы устроили из жизни? Такая короткая, оглянуться не успеешь, а ее и нет, на исходе последние дни… Господи, это ж надо так ухитриться все запутать, заморочить! И откуда это в людях: обязательно приладиться и сесть другому на шею?!

Я смотрю на это небо — нет крыльев, чтобы взмахнуть и улететь. И пусть несут долго-долго…

Вспомним Русь после Ивана Грозного. Опустошение своих же земель, которое учинил этот столь искусный грамотному слову государь, сравнимо лишь с нашествием диких орд. А Псков, Новгород, сожженные, побитые хуже, нежели от любого иноплеменного захватчика? А это ведь свой царь, для защиты земель посаженный на престол.

И вскоре после смерти его — мор, смута по всей Руси и, наконец, захватчики в Кремле. Долго болела Русь, но перемогла надрыв.

Так и большевизм с его огнедышащими вождями Лениным, Сталиным и всей последующей мелкотравчатой ратью — надорвали народ, запакостили землю. И от этого приключились одичание душ и развал государства…

Вполне обоснованны эти сравнения. Оба ведут корень от надрыва, истощения народных сил и, конечно же, обилия крови…

Чуя смерть, богомольный Иван Четвертый по прозванию Грозный (более позднему, от народа) составил для поминания список загубленных им людишек — надо полагать, на тысячи имен. А пусть отмаливают его грехи и душегубство церковные иерархи, а он делал свое трупное дело и делать будет. На то они, церковники, и поставлены Богом, дабы отмаливались земные грехи.