Глава московских славянофилов писал по смерти Николая Первого графине Блудовой: «Пусть только верит он (Александр Второй. —
И верно, не выдала — убила, как убьет и его внука, Николая Второго, вместе с правнуком и правнучками…
Потому что тотемный знак России — трупы…
А 6 мая срежет пуля Татьяну Петровну. Без вскрика сядет на землю, захрипит, зальется темной кровью. Рванется Три Фэ на выстрел, глаза белые, злющие, а только никого вокруг. Шли несколько прохожих, так по выучке сразу легли…
После придет догадка, а там и уверенность: это мстили ему, мстили за адмирала. Только по нечаянности пулю приняла Танечка, шагнула и…
Застрелили Татьяну Петровну на Набережной улице, напротив прогимназии Гайдука. Но убийца-то оказался трусоватым, всего на выстрел и хватило. Открытым шел на него Флор, бей вторым — и не промахнешься.
Пресеклась единственная любовь Флора Федоровича, поскольку не любил он до сих пор. Ненастоящими были все чувства. И уже никогда не полюбит. Ведь за любовь сходит страсть к женскому, блуд, привычка, а любовь — драгоценность. Это не просто удача. Любовь так же исключительна, как цветение сада в январе у нас, в средней России.
Забросит Флор Федорович маузер, браунинг и механически примется отмерять дни. Лишь с перстеньком не станет расставаться — и правильно. Очень сгодится, сложатся такие обстоятельства.
Через полтора месяца после убийства Татьяны Петровны Федорович заявил на частном совещании эсеровских руководителей:
— Народ поднялся к свободе, но еще не успел распрямиться, как его заковали в новые цепи. Марксистские партии с их учением о диктатуре были и будут источниками насилия и несправедливости. Говорят об умении большевиков организовывать массы, о том, что массы следуют за ними. За большевиками умение организовывать насилие, сплачивать массы для насилия. Я не против новых граждан, я против того, чтобы новые граждане становились таковыми, поедая всех остальных граждан…
Еще много лет назад Федоровича поразило высказывание одного из лидеров меньшевизма, П. Б. Аксельрода, — в 1920 г. он повторит его в одной из статей:
«Не из полемического задора, а из глубокого убеждения я характеризовал 10 лет назад ленинскую компанию прямо как шайку черносотенцев и уголовных преступников внутри социал-демократов».
У Аксельрода были на то основания, он «ленинскую компанию» знал и «теоретически» и в быту. Это высказывание проходит по одной параллели с известным высказыванием Струве.
Речь Федоровича прорубила след в умах его товарищей. Флор Федорович начнет решительно отходить от всякой политической деятельности.