Творцы новой жизни.
А Рукавишников неспроста пользовался фавором у Марии Ильиничны. Это он ухаживал за Лениным с марта 1923-го — после тех роковых мартовских ночей…
Ленин стеснялся женщин-сестер и дал понять, что наотрез отказывается от их услуг. Последние 11 месяцев за ним ухаживали мужчины-санитары. При Рукавишникове и наступила агония. Надо полагать, он готовил тело усопшего к отправке на вскрытие.
В 1923–1924 гг. Рукавишников учился на 5-м курсе медицинского института. В 1940 г. он стал начальником Транссанупра (Транспортного санитарного управления). Это была вершина его служебного продвижения.
Болдырев прослеживает судьбу каппелевской армии.
В первый день 1921 г. отмечает в дневнике:
«…Главные руководители армии пока… в Харбине…
В Приморье каппелевцы осели группами: части 3-го корпуса генерала Молчанова, куда входили наиболее прочные полки из ижевских и боткинских рабочих и уфимских татар, осели в селе Раздольное; части 2-го корпуса Смолина — в Никольске и севернее Спасска. Остатки весьма немногочисленных казачьих частей… в окрестностях Владивостока. Обособленно стояла Гродековская группа… семеновской ориентации…»
И еще о том же 2 января:
«Был генерал Вержбицкий — командующий каппелевцами, маленький, бритый, как будто слегка накрахмаленный, с заметным акцентом, в штатском… Благодарил от имени армии за почин, давший им толчок к движению в Приморье…
Демобилизовать нельзя (говорил генерал Вержбицкий. —
Генерал Вержбицкий в эмиграции станет владельцем модной в Харбине (Мукдене) дамской шляпной мастерской. Не сидеть же на паперти с протянутой рукой.
Товарищ Чудновский просто изводил себя переживаниями, ну мучили раскаяния. Женский вопрос упрямо наводил на мысль о собственной непригодности для дела революции. Не мог он считать себя настоящим ленинцем. С тех пор как прочел в сборнике «Революция и молодежь» за 1924 г. (издание Коммунистического университета имени Якова Свердлова) о «Двенадцати половых заповедях революционного пролетариата»[172] — не мог.
Из головы нейдет заповедь третья:
«Чисто физическое половое влечение недопустимо с революционно-пролетарской точки зрения… Половое влечение к классово враждебному, морально противному, бесчестному объекту является таким же половым извращением, как и половое влечение человека к крокодилу, орангутану… Ббльшая часть актов, не умеряемая моральными мотивами, истощала бы и ту мозговую энергию, которая должна бы идти на общественное, научное и прочее творчество. Подобному половому поведению, конечно, не по пути с революционной целесообразностью».