— Если я о чём и жалею, то о том, что стою на стене не своего замка. Мои предки были бы довольны, что у их недостойного потомка появился призрачный шанс умереть с оружием в руках. Не зевай!

Они стояли лицом друг к другу, посылая одну стрелу за другой. Не было жалости, не было стыда за то, что они просто расстреливают беглецов — слишком высока была цена милосердия. Слишком хорошо помнилось, как во двор летели огненные стрелы, и как замок держался на краю гибели.

Однако Ардерик думал иначе.

— Опустите луки …! — заорал он, с лёгкостью перекрыв шум боя. — Сожри огонь ваши стрелы!..

Отшвырнул в снег арбалет и выхватил меч. Верен рядом с ним деловито перекинул арбалет через плечо и тоже вытянул клинок.

Оллард с сожалением убрал вынутую было стрелу и махнул рукой. Теперь, когда отряд Ардерика соединился с лиамцами, перевес сил был очевиден.

— Господин Оллард! — имперский сотник уже не просил, а требовал, столько настойчивости было в его голосе.

— Идите, Гантэр.

Теперь, когда внизу кипел рукопашный бой, стрелять было опасно. Такко следил за Вереном, с чьего меча разлетались кровавые капли; он прикрывал Ардерику спину, и Такко с плохо скрытой завистью отмечал, как легко летал его увесистый клинок, и как слаженно и чётко они с Ардериком двигались. Лиамцы сражались вполсилы и берегли людей, зато Гантэр с тремя десятками мечников яростно бросился в бой.

Теперь северяне дрались отчаянно, благо поток стрел из замка и укреплений прекратился. Может, не оставляли надежды пробиться к лесу, а может, наконец не захотели дешево продавать жизни. У Такко замерло сердце, когда Верен отлетел в снег, едва увернувшись от удара. Ардерик остался один против троих — и нельзя, нельзя было стрелять!

Оллард негромко выругался и вскинул лук. Они с Такко стояли бок о бок, стрелы в колчанах сцепились. Оллард выдернул первую попавшуюся и выпустил раньше, чем Такко успел его остановить. Рыжее голубиное перо пролетело над плечом Ардерика и воткнулось в горло противнику.

— Не делайте так больше, — выговорил Такко разом заледеневшими губами. Дёрнись Ардерик на пядь — и дорога ему была бы на погребальный костёр.

— Увлёкся, — пожал плечами Оллард и поставил лук за спину Такко, возвращая лицу привычную непроницаемость.

***

Победа, полная, настоящая! Ардерик бродил по пустоши, переворачивал тела, рассматривал узоры на рубахах и пряжках, и радость меркла, не успев родиться. Шейна не было ни среди погибших, ни среди пленников; скрестить с ним мечи не удалось, и это заставляло ярость снова бурлить в жилах. Верен хромал сзади — похоже, пропускать удары по ногам входило у него в привычку, но хоть в этот раз обошлось без серьёзных ран.