Я ждал их рождения больше, чем победы. Я часто думаю, кем они вырастут без меня. Вспоминаю Агнет и осознаю — шиповник живуч не меньше ландыша и северного чертополоха. Наша кровь возьмёт верх над любой другой. У моих наследников будет фамильный нрав и прочие узнаваемые черты, благодаря которым Эсхенский замок в должный час примет их как хозяев. Это даёт мне силы уйти с лёгким сердцем. Порой нужно убрать старое дерево, чтобы молодые побеги пошли в рост».

Такко отложил письмо. Ошибки быть не могло. В колыбели у баронессы спали наследники родового замка и сводные братья Агнет.

В груди снова щемило. Оллард никогда не говорил с ним так открыто. Пожалуй, только в Лиаме, когда морской воздух и крепкий эль развязали язык. Такко сам тогда ляпнул, что неплохо бы маркграфу сойтись с баронессой. А до того всем сердцем переживал за опустевший замок и желал, чтобы род Оллардов был продолжен. Стоило опустить веки, и перед глазами вставали знакомые до трещинки стены оружейной, темнота подвальной мастерской, башня с закрученной влево лестницей.

Теперь он один знал тайны замка. Один мог показать проход из холла в мастерскую, открыть потайную лестницу, пройти из подвала в усыпальницу. Может, где-то и хранились планы, где все эти ходы были обозначены, но совсем иное, когда хозяин сам проводит тебя по замку. Когда помнишь, как в башне хрустела соль, а под сводами маячила белая тень.

Думал ли Оллард, сближаясь с баронессой, что предаёт память Агнет? Может, потому и не открылся при жизни?

Такко свернул завещание и другие бумаги, сунул за пазуху. Письмо о наследниках положил перед собой и вернулся к записке.

«Я устроил твою судьбу как можно лучше. Не буду повторять наставления сверх тех, что уже дал. Будешь учиться — добьёшься многого.

Скажу лишь одно. Верно, ты столкнёшься со сплетнями, которые могут тешить твоё честолюбие. Поступай как хочешь, но сам знай — я никогда не бывал даже близко от Аранских гор. Наша встреча — чистая случайность, одна из тех, за которые благодарят судьбу.

Если мне суждено после смерти водить Дикую охоту, я буду ждать тебя на пустоши. Вместе с Агнет. Пусть это письмо заменит тебе прощание, которого у нас не будет».

Такко слез с окна, выпрямился, и медальон под рубашкой коснулся кожи. Тёплый, привычный. Как же жаль, что не пришлось так открыто поговорить при жизни! Но, верно, есть слова, которые могут быть сказаны только после. Он ещё раз перечитал письмо о признании наследников, затем копию письма баронессе. Внимательно, не пропуская ни слова. Ну и задачка. Ясное дело, Элеонора не пожелает через шестнадцать лет признаться в измене, иначе потеряет Север. И что сможет сделать Такко?