Брат был прав и правы были родители: присягать Империи было ошибкой. Теперь забияку Шейна сменила жадина Эйлин, и если за братом стояла лишь ошалелая шайка, то эта привела за собой толпу ненасытных южан.

Дул северный ветер, и столы накрыли во дворе, под защитой стен. Вокруг расставили жаровни, разложили костры в железных корзинах. За верхним столом трещали не переставая:

— За гагачий пух весной давали по золотой марке…

— И то с гусиным перемешали!

— Аптекари тюлений жир с руками оторвут!

— А сушёную медвежью печень! В порошок её и продавать по грану!

Только и разговоров было, что о загадочных морских землях и их несметных богатствах. Тенрик зря тешился надеждой, что союз с Империей даст мир. Вышло только хуже. Шейн всего лишь жёг поля и угонял коз, а эти решили выдоить Север досуха.

С казни Шейна прошло ровно три месяца, а Тенрик всё ворочал в голове одно и то же. Как перерезает путы на руках брата, кидает ему меч и закрывает собой. Шейн успел бы проткнуть и графа, и Эйлин, и скрестить мечи с сотником. Торжество было бы недолгим, зато о Тенрике бы сложили совсем другую балладу!

Нож и сейчас висел на поясе. Ещё не поздно. Один удар — Эйлин, второй — канцлеру. Третий — как повезёт.

Одна незадача — после такого он бы перестал быть Тенриком Эслингом.

За столом не смолкали споры:

— Пробьём на побережье дорогу!..

— Солеварни свои построим!

— Закупим тонкорунных овец для островов!

Тенрик знал, как ранима северная земля. Она кажется суровой и безжалостной, но лишь потому, что жизнь безжалостна к ней. Приласкай её — и она воздаст сторицей. Давай полям отдохнуть каждый третий год, семена бросай редко, овец стриги весной, а крой осенью, рубишь лес — не топчи ягоды. Нехитрая наука, которую Эйлин так и не смогла усвоить.

Тенрик вертел в руках полный до краёв рог и усмехался в усы. Южан погубит жадность. Сколько людей и кораблей потонет, пока острова найдут? Сколько погибнет от холода и дурной пищи? Сколько потонет по пути домой?

Погубить имперцев легко. Пусть забирают Север. Пусть истощат поля, заморят овец, выловят рыбу, идущую на нерест, не дав отложить икру. И сдохнут с голода.

Ударил колокол, призывая к тишине. Канцлер завозился со своими бумажками. Эйлин приосанилась. Сейчас зачитают указ, сейчас Тенрик получит титул за то, что предал брата и Север. Он встал и высоко поднял рог, глядя на курган брата.

— На благо Севера! — рявкнул он. Дождался, когда его возглас подхватят в самом конце стола, и выпил до дна, морщась от нестерпимой горечи. Бросил пустой рог на стол, из него покатились ягоды.