— А сейчас?

— Я закончила школу.

— И что теперь?

— Бог его знает, — пожала она плечами, — Афина после школы поехала в Швейцарию, Я бы тоже могла. А с другой стороны, если начнется война, я уже не смогу.

— Понимаю… Сколько вам лет?

— Семнадцать.

— Вы еще молоды для призыва.

— Какого призыва?

— Призыва на войну, на службу для штатских. Работа на производстве оружия, военного снаряжения…

Лавди была в ужасе.

— Я не собираюсь стоять у конвейера и делать пули! Если я не поеду в Швейцарию, то никуда не уеду отсюда. Случись война, так и здесь будет очень трудно не растерять мужества и держаться твердо. Тут, в Нанчерроу. А разве смогу я держаться твердо в Бирмингеме, в Ливерпуле или в Лондоне? Да я с ума сойду.

— Может быть, вам так только кажется, — успокаивал ее Гас, уже жалея, что вообще завел об этом речь.

С минуту она предавалась печальным мыслям, потом спросила:

— Как вы думаете, будет все-таки война?

— По всей вероятности.

— И что будет с вами?

— Меня призовут.

— Сразу же?

— Да. Я солдат территориальной армии. «Гордонские горцы»[62], это наш местный полк . Я записался туда в тридцать восьмом году, после того как Гитлер вступил в Чехословакию.

— Что значит — территориальная армия?