Ее смущения вдруг как не бывало,

— Вы — Гас Каллендер.

— Точно. А вы, должно быть, Лавди…

— Простите, что я одна вас встречаю, и то с запозданием — я малину собирала.

Она зашла в комнату и уселась на высокую кровать. — Ничего страшного. Ваш дворецкий…

— Мистер Неттлбед.

— …Он меня встретил. Лавди посмотрела на его багаж.

— Похоже, вы не очень продвинулись в разборке вашего багажа.

— Да. Признаться, я не уверен, стоит ли вообще начинать…

— О чем это вы?

— Мистер Неттлбед дал мне понять, что у вас не все благополучно. Заболела тетя. И Эдвард отправился ее навестить…

— Двоюродная бабушка. Лавиния. У нее воспаление легких. Ей очень много лет, поэтому все мы немного волнуемся.

— Не самое подходящее время для гостей. Похоже, мне следует без лишнего шума отправиться в обратный путь.

— Нет-нет, что вы! Эдвард ужасно расстроится. Да и все уже для вас приготовлено, так что нет никакого смысла уезжать.

— Жалко только, что Эдвард не позвонил мне и не объяснил ситуацию. Тогда я бы ни за что не приехал.

— Он не мог. О болезни тети Лавинии стало известно совсем недавно, когда вы уже были в пути, и он не знал, где вы… Да вы не огорчайтесь. Это же ничего не меняет, здесь вы или вас нет…

Лавди спохватилась, что не слишком удачно выразилась, успокаивая гостя, и торопливо добавила:

— Все будут на меня сердиться, если я дам вам улизнуть. И мама, я знаю, хочет с вами познакомиться. Она была в Лондоне, но сегодня возвращается домой. Папчик сейчас консультируется с доктором, а Мэри Милливей утешает Изобель. А Джудит — моя подруга, она у нас подолгу живет — пока еще в Порткеррисе.

Гас глядел на нее в полной растерянности — и немудрено. Лавди принялась объяснять, кто есть кто:

— Мэри Милливей была моей няней, она замечательная, она умеет все. А Изобель — это старая служанка тети Лавинии.