Офис командира корпуса ЖВС в Тринкомали капитана Бересфорд помещался в трех комнатах на втором этаже одного из штабных зданий. Ее кабинет выходил окнами на пирс и гавань за ним. Открывающаяся панорама была словно изумительное живописное полотно, и посетители неизменно выражали свое восхищение, останавливались у окна и спрашивали капитана Бересфорд, как ей удается сосредоточиться на работе, имея перед глазами такую красоту.

Однако, после того как капитан почти год проработала на своем ответственном посту, вынужденная постоянно решать массу разнообразных проблем, вид из окна утратил для нее свое волшебное очарование и сделался привычной частью служебной рутины. Ее письменный стол стоял так, что, подымая взгляд от бумаг или прерываясь, чтобы сделать звонок по телефону, она видела перед собой лишь покрытую белой штукатуркой стену и два шкафчика для хранения документов.

Помимо этого на столе пристроились на скромных местах (чтобы не отвлекать от работы) три маленькие фотографии в рамках. Ее муж, подполковник артиллерии, и двое детей. Детей она не видела с начала лета сорокового года, когда, поддавшись на уговоры мужа, отправила их в Канаду — жить до окончания войны у родственников в Торонто. Вспоминать о прощании с ними на вокзале Юстон, о том, как она посадила их в поезд, было настолько больно, что капитан Бересфорд изо всех сил старалась не делать этого. Но вот война — так ужасно и так внезапно — закончилась. Никто из Бересфордов не пострадал. Однажды семья воссоединится, они снова будут вместе. Когда дети отправились в Канаду, одному было восемь, другому — шесть. Теперь им — тринадцать и одиннадцать. Каждый день разлуки был пыткой, ни дня не проходило, чтобы она не думала о них…

Довольно! Встряхнувшись, капитан Бересфорд взяла себя в руки. Момент был не самый подходящий для грустных раздумий о своих чадах; вернее сказать — самый неподходящий. Было двадцать второе августа, среда, и в четверть одиннадцатого утра уже пекло невыносимо; температура ползла вверх, солнце двигалось к точке осеннего равноденствия. Даже дующий с моря бриз и вездесущие вентиляторы, вращающиеся на потолке, не могли дать желанной прохлады, и хлопчатобумажная блузка капитана уже намокла от пота и липла к спине.

Нужные бумаги лежали перед ней на столе. Она придвинула ах и стала читать, хотя и так уже знала все наизусть.

Стук в дверь. Внешне спокойная, она подняла голову.

—Да!

В дверях появилась голова старшины ЖВС.

— Рядовая Данбар, мэм.

— Благодарю, Ричардсон. Впустите ее.

Джудит вошла в открытую дверь и увидела просторный кабинет, вращающиеся вентиляторы, распахнутое окно на дальней стене, обрамляющее знакомую панораму гавани. Капитан Бересфорд, как будто вежливо приветствуя приглашенную посетительницу, поднялась из-за стола. Зто была высокая женщина лет под сорок, с приятным лицом и гладкими каштановыми волосами, закрученными на затылке в аккуратный пучок. Непонятно почему, но она всегда выглядела в военной форме как-то не так, гораздо легче было представить ее в двойке из кардигана и джемпера и с ниткой жемчуга — в роли столпа Женского общества, организующего украшение церкви.