– Чем сильнее я соскребаю слой ржавчины, которым эта женщина покрыта сверху донизу, тем отчетливее передо мной проступает облик прежней Мерит, которой она была еще до встречи с Кэлом. О, поверьте мне, у той девушки было многое из того, чтобы нравиться.

Лорелея мгновенно просияла лицом.

– Догадываюсь, вчера вы отлично провели время на острове, не так ли?

– Так! Особенно дети. Но и я узнал много чего нового о Мерит.

Лорелея резко выпрямилась, и тут же у нее больно заныло внизу живота.

– И что же вы узнали?

– Ну, во-первых, что она больше не таит на вас обиду за то, что вы вышли замуж за ее отца. Словом, время все лечит, даже самые застарелые обиды. А во-вторых, я узнал кое-что неприятное о своем брате. Выяснилось, что он был крайне малосимпатичным субъектом.

– Жаль. Очень жаль, – тихо обронила Лорелея. – Всегда непросто узнавать, что близкий тебе человек совсем не тот, за кого себя выдает. Или не такой, каким бы мы его хотели видеть. – Она слегка пошевелилась на скамейке, пытаясь найти позу, в которой ей было бы не так больно. – После смерти матери я занялась поисками отца. Хотела понять, почему он бросил маму, когда я еще была грудным младенцем. Вдруг у него на то были веские основания? Вдруг он сам искал меня все эти годы? Ну так вот! Я разыскала его в Бирмингеме. Он путался под ногами у игроков вокруг бильярдного стола в одном из местных баров. Клянчил очередную порцию виски. Тем и промышлял от выпивки до выпивки. Когда я предстала перед ним и назвала себя, он плюнул мне в лицо и велел катиться ко всем чертям. – Лорелея со всей силой прижала руки к животу, пытаясь унять позывы к рвоте. – Вот тогда я и поняла вполне очевидную вещь. То, что он нас с мамой бросил в свое время, не имело никакого отношения ни к маме, ни ко мне. Таким уж он уродился со всеми своими страшными демонами в душе, которых он так и не смог побороть, потому что оказался слабее их. Даже мамина любовь, даже рождение дочери не смогли ничего сделать с его дурными наклонностями. Самое удивительное, что, выйдя из того бара, я почувствовала себя гораздо лучше, чем до того. Такое чувство, будто тебя вдруг неожиданно выпустили из тюрьмы на волю. А со временем я даже нашла в себе силы простить отца.

Гиббс помрачнел лицом, густые тени полосами легли под глазами, такие полосы отбрасывает на закате солнца болотный тростник, вольготно расселившийся вдоль речной поймы.

– То есть вы хотите сказать, что я должен простить Кэла за то, что он так жестоко обращался со своей женой? Не человек, а изверг какой-то…

– Ничего я не хочу сказать. Но лично мне кажется, что судьба не случайно свела вас с Мерит. А ведь все из-за Кэла… Подумайте сами! Вот и черпайте хоть какое-то утешение в этом.