Бронвен не слушала. Она снова склонилась над книгой, откусывая с угла тоста, качая про себя головой в восхищении.

– Скорей бы рассказать Джейд.

Я оставалась у окна, пока варился мой кофе. После прочтения последней записи Гленды спала я мало, мучимая вопросом: почему она бросила свои вещи в полом дереве? И почему столько лет спустя Хоб Миллер отправился на их поиски?

Был один человек, который мог знать.

– Так как тебе нравится твой новый учитель? – спросила я Бронвен. – Мистер О’Мэлли, так, кажется?

Я, как обычно, ожидала рассеянного односложного ответа, поэтому удивилась, когда дочь вскинула голову.

– Он меня пугает, – мрачно сказала она.

Бровь у меня дернулась, но я знала, что расспрашивать не стоит. Едва уловив малейший намек на любопытство, Бронвен замолчит, и любые полезные сведения засосет черная дыра, куда отправляется вся информация, которую дочь считает слишком хорошей, чтобы делиться за так. Поэтому я налила кофе, делано уткнулась в газету, потом скучающим тоном осведомилась:

– Он настолько плох?

– Ой, мама, он полный псих. Джейд тоже его ненавидит, она говорит, что он ко мне пристает, и это правда. Он постоянно задает мне глупые вопросы, всегда на меня пялится. И на следующей неделе он едет в школьный лагерь, вот повезло-то. – Захлопнув библиотечную книгу, она сползла со стула и отнесла свою тарелку в раковину. – А почему ты вообще интересуешься?

– У меня завтра днем встреча с ним.

– Отлично, – уныло проговорила дочь, засовывая книгу под мышку и направляясь к двери. – Готовься, он вгонит тебя в депрессию.

– Он не может быть настолько плох, Брон, – возразила я. – Кори упоминала о нем вчера вечером. Он был ее учителем, когда она ходила в школу. Он и твоего папу учил.

Бронни удивленно оглянулась.

– Он учил папу?

– И твою тетю Гленду. Поэтому он на тебя и таращится, ты на нее похожа.

Громкий рев автомобильного мотора ворвался в нашу беседу. Мы с Бронвен переглянулись, затем бросились в гостиную и посмотрели сквозь жалюзи. Позади пышного куста каллистемона виднелось белое пятно машины, но других признаков присутствия нашего гостя, приехавшего без предупреждения, не было.

Мы обе вздрогнули, когда на заднем крыльце, а потом на веранде раздались тяжелые шаги. Этот звук повлек нас к кухонному окну, как пару металлических опилок к магниту, но наш визитер скрылся из виду в нише, защищавшей заднюю дверь. Раздался стук, и мы с Бронвен как безумные рванули посмотреть, кто же это.

* * *

По ту сторону сетчатой двери улыбался Хоб Миллер. Он был свежевыбрит, причесан, а стекло очков заклеено новой изолентой. Все та же поношенная рубашка была выстирана и до нелепости хорошо отглажена, словно Хоб все утро орудовал утюгом. В руках он держал потрепанную картонную коробку.