– Но вы все равно ее любили, – сказала я.

– Совершенно верно, любил. Но когда Луэлле исполнился двадцать один год, шла развязанная янки война во Вьетнаме. Проклятый конфликт, я с самого начала был против этой войны. Втянули в нее и Австралию, а потом однажды вечером Сэмюэл присел ко мне в «Лебеде». Он ставил мне пиво за пивом, затем объяснил, как был бы счастлив, если бы мы с Луэллой поженились… но при одном условии. Он сказал мне: «Сынок, если ты сумеешь показать себя храбрым и достойным человеком, тогда я не только дам свое благословение, но и отпишу вам двадцать акров хорошей земли и дом, чтобы вам с Луэллой было с чего начать вашу совместную жизнь». Так он сказал, но я, как форель на вкусную муху, купился на это.

– Вы пошли в армию?

Хоб помрачнел.

– Ради Луэллы я хотел одобрения Сэмюэла. Я знал, как много значило для Луэллы заполучить его на нашу сторону. Поэтому я не раздумывая, как в омут, бросился в эту ужасную войну, несмотря на свои пацифистские настроения. Отправился, чтобы стать героем, совсем как старый Сэмюэл в сороковые, едва не сложив свою дурную голову в результате этой сделки и совершив поступки, которые никогда бы…

Он осекся. Минуту стоял молча, глядя на чайник. Когда же заговорил снова, его голос звучал негромко, почти шепотом:

– Вернувшись домой, я пристрастился к бутылке. Практически загубил себя. Нельзя было придумать более неправильного способа доказать свою состоятельность Сэмюэлу. Я понял, что загубил свой шанс, и поэтому почти совсем слетел с катушек. Алкоголь и таблетки… Я почти не спал два года, просто бродил по бушу, вопя во все горло, и вел себя как чертов псих. Если бы не бедняга Герни, я бы, наверное, умер от голода, или от ужаса и стыда, если такое возможно. – Хоб вытер губы ладонью. – Хуже всего, я оттолкнул Луэллу. Она хотела помочь, но и речи не было, чтобы я позволил ей увидеть меня таким слабым, конченым человеком. Я сказал ей, что свадьба отменяется. Разбил ее бедное сердце, вот что я сделал.

– И она вышла за Клива.

Хоб посмотрел в окно.

– Он был ей как брат. Полагаю, с ним она чувствовала себя в безопасности. Обаятельный был парень. Занятный, имел дар располагать к себе людей. И университетскую степень получил тоже. По геологии или истории, я забыл. Когда в шестидесятом году умер Клаус, Клив стал начальником почтового отделения, поэтому он мог предложить Луэлле все: деньги, безопасность, стабильное будущее. Сэмюэлу просто не терпелось отписать им свои двадцать акров.

– Но она никогда его не любила, да?

Хоб казался уничтоженным.