Люди называют вас человеком замкнутым, господин статс-министр. Что вы думаете по этому поводу?

Они и вправду решили, что знают, с кем имеют дело…

На самом деле и понятия не имеют. Стали журналистами потому, что какой-то телевизионный начальник решил, будто они годятся для этой работы. Кому-то показалось, что так и должны себя вести журналисты и интервьюеры – нагло и развязно.

Закон о трудоустройстве. Его закон.

Свалка отходов в Лэннё – тоже его идея.

Швеция должна стать для Европы таким же образцом здоровья нации, как Финляндия стала для всего мира образцом в области школьного образования. Глобальной путеводной звездой. Он стал героем еще на стадии планирования – никто не был настолько радикален, никто не предлагал таких поистине революционных методов. Мало того, никто и никогда в мире не достигал таких потрясающих результатов. Норвегия танцует на пуантах со своими робкими налогами на сахар, французы – подумать только, какая смелость! – стали лепить предупредительные наклейки на пакеты и коробки с конфетами. А в Штатах сделали еще более решительный шаг – обязали указывать количество калорий. Все эти инициативы нелепы, маргинальны и смехотворны.

Фломастер полетел на пол и испачкал паркет.

Так… Ничего не произошло. Не надо ни армейского ножа, ни даже банки с седативами. Устроил сцену, как старая истеричка. Да еще не на публику, а сам для себя. Вообще ни в какие ворота не лезет.

Опять телефон. На этот раз один из мобильников. Его личный, секретный номер.

Что скажешь, глава государства, про магическое число двадцать шесть? Ты, я и пара дюжин устриц?

Сорок лет дружбы. Сорок проклятых лет.

Уперся ладонями в пол и попробовал встать. Голову ломит так, будто накануне выпил пару литров дешевого пойла. Все же встал и тут же схватился за спинку стула, так закружилась голова.

Постоял немного, нагнулся, залез под стол и выдернул из розеток все кабели, один за другим. Выпрямился и покосился на мобильники.

На одном светится имя Макс. На остальных метровые списки сообщений. Что они могут сообщить такого уж важного? Пятьсот ликвидировано, пятьсот пока живы… Все то же дерьмо.

Он устал.

Матово отсвечивает огромный черный экран компьютера. Рядом с клавиатурой пачка утренних газет, еще не просматривал. Справа плоский ящик с чистой бумагой, аккуратные папки со списками. Организация. Если смотреть в корень, любое дело упирается в одно и то же: организация. Организация и секретность.