Послушались её внучата! По удаляющимся в сторону огорода детским голосам дедушка с бабушкой поняли это. Но вдруг:

— Ба, я здесь, я вам помогу! — голос Захара внизу, совсем рядом.

— …Витя, — Варвара осела вниз, на пол. — Витенька, ты слышишь?… я без тебя не сумею. А внук погибнет из-за нас…

— Захар! Не смей там стоять! Беги наверх за мамой и ребятами! Беги, Захар!!! Ради нас с бабушкой — беги!!!

Столько силы было в дедовских криках, столько боли, что внук заплакал, завыл внизу от страха.

Семёновна сидела на полу, казалось, и шага уже не сделать ей, не двинуться даже…

— Варя, вставай! Тебе вниз надо.

— А ты?

— А я не смогу по лестнице, ты же знаешь! я здесь, в доме и то еле-еле. А теперь всё … прости меня…

— Ой, рассмешил…какое тебе прощение? — вяло улыбнулась Варвара. Кряхтя, оторвала себя от пола. Отряхнула, оправила юбку. — Прощу — когда спустишься. Ты спустись только, а там я тебя дотяну.

Высунулась из окна, выглядывая фигурку внука. Ушёл мальчишка! И как Ирина не уследила за ним?

— Витя, я полезу первая, ты сразу за мной, я буду поддерживать тебя. … Ты сможешь, — она пыталась говорить, как можно легче и уверенней, но внутри всё сжалось!

Муж не откликался. И Варвара рухнула в ноги к нему, обхватила колени, завыла:

— Не бросай!! Витя, не бросай меня! Как я одна с детьми останусь? Витя, нам вместе их спасать, растить, в люди поднимать! Витенька, не оставляй меня! Не оставляй меня, миленький, сироту горькую! Ну, давай, пойдём, родной?! Нам вместе надо! Вместе! Ромашка-то наш… Кто ж за него молиться будет?!

Она уже не кричала, не говорила, а вытрясала из себя слова. Держала мужа за руки, словно через минуту исчезнет её Виктор.

И Виктор сдался…

Скрипела, прогибалась, грозила треснуть треклятая лестница, не хотели слушаться руки-ноги от парализующего страха и неуклюжей старости. На последних ступенях Варвара Семёновна не удержалась, соскользнула с перекладины, плюхнулась в воду, ободрав руки до крови и ударившись правой коленкой о невидимый камень. Но боль и страх ничего не значили, потому что — Виктор спускается! Она приняла его внизу, помогла встать, где потвёрже, выпрямиться, но он снова обмяк, согнулся беспомощно.

— Витечка… держись за меня, держись, сейчас пойдём наверх…

— … не могу!.. говорил же тебе — не могу идти!.. — то ли шептал, то ли плакал муж. — Не могу… не мучай меня! и сама не мучайся… спасайся…

Для вконец обессиленной жены, слова Виктора прозвучали, как знак приближавшейся смерти.