Тем утром они собирались позаимствовать картофель из сарая, где хранил его мистер Макалпайн. Оба взяли рюкзаки, превосходно подходящие для их цели, но Кристофер предупредил, что придется сделать несколько рейсов. «Картошка нам понадобится, пока мы не научимся печь хлеб». Саймон, пытаясь представить себе, как будет жить без хлеба, почувствовал такой зверский голод, что им пришлось ненадолго остановиться, чтобы он съел четыре яблока. Планировалось спрятать велосипед Саймона в дальнем конце леса у дороги, чтобы ездить на нем за аварийным запасом продовольствия, если оно у них иссякнет. Хуже всего дело обстояло с деньгами. У Кристофера скопилось два фунта, три шиллинга и шесть пенсов, у Саймона – всего пять шиллингов. Но брать тайком деньги – это воровство, и Кристофер был решительно против: надо научиться жить, пользуясь дарами земли, заявил он, и эти перспективы встревожили Саймона. Среди даров земли нет ни шоколада, ни лимонной шипучки, думал он, хоть и знал, что это недостойные мысли.

– Приготовься к тому, что придется чем-то жертвовать, – сказал Кристофер, но он-то хотел сбежать от родителей, а Саймон ужасался при мысли, что больше никогда не увидит маму, или Полли, или отца, а все они, кроме Уиллса, будут наверняка убиты горем – может, даже Уиллс.

– А вдруг нам понадобится к дантисту? – спросил он.

– Если попадешь на необитаемый остров, там дантистов не будет. Надо просто взять и выдрать больной зуб. И кстати, взять для этого какую-нибудь леску.

Саймону вспомнился мистер Йорк, у которого осталось всего три или четыре зуба вверху, хоть и очень длинных, – но ведь он старый, понадобится много лет, чтобы они стали такими же.

– А вдруг война? – спохватился он, пока они заталкивали картошку в уже битком набитую палатку.

– Тогда я стану отказником совести.

– А разве для этого не надо ездить в Лондон? Я вот о чем: как же тогда люди узнают?

– Да я думаю, достаточно будет отослать куда-нибудь письмо со своим именем. Когда придет время, тогда и подумаю, – важно добавил он. Между ними сложились отношения, где он был мудрым и всезнающим вожаком, – роль, к которой он не привык и настолько упивался ею, что не желал ненароком подорвать свой авторитет.

– А может, если будет война, то и школу отменят? – предположил Саймон, пока они брели обратно.

– Вряд ли. Хочешь сегодня пойти через лес, или лучше я?

– Давай я.

Стараясь сбить с толку возможных преследователей, Кристофер объявил, что им надо возвращаться домой порознь, отдельными путями. Насколько успел заметить Саймон, пока что их деятельность никого не заинтересовала, но послушно пробежал до восточного края леса за домом, присел возле приступки для перехода через ограду, старательно досчитал до двухсот, а потом медленно вошел в калитку. Днем ему приходилось играть в сквош с Тедди, который уже начал замечать, как упорно он отказывается от катаний на велосипеде. Тедди недолюбливал Кристофера, называя его чудаковатым, и был тем самым человеком, от которого Кристофер велел держать их план в строжайшем секрете. Саймон объяснил ему, что не может не играть в сквош и иногда в теннис, и Кристофер разрешил, а сам в это время делал луки со стрелами для них обоих и упорядочивал список. На самом деле Саймон любил играть в сквош (от которого ему вскоре тоже предстояло отказаться), но сегодня предпочел бы съесть за обедом по две порции каждого блюда и завалиться спать.