– Это не я придумала, а Китти! После того как мистер Черчилль снизил цену на картофель, она изобретает все новые и новые способы его применения.

Теперь за все в ответе мистер Черчилль, подумала Вилли. За все хорошее, разумеется, – в плохом виноват Гитлер. Можно подумать, что оба ведут персональную войну с каждым жителем Англии.

– Впрочем, немного тертого сыра можно добавить, для аромата.

– Сильно сомневаюсь. У нас только вчера была цветная капуста в сырном соусе, а макароны с сыром обычно подают по воскресеньям. Разве ты забыла, что норму сыра ограничили?

Разумеется, Долли помнит об этом! Неужели Фло думает, что она сошла с ума на старости лет?!

И так они пререкались по стандартной схеме: обиды, суровые обиды (только что достигли), плавно переходящие в миролюбивую ностальгию о еде до войны – и снова к размышлениям о ближайших перспективах. Живут, будто никакой войны и нет, подумала Вилли: забрось их хоть на необитаемый остров – и там говорили бы о еде. Распорядок дня у них размеренный: все утро шили, затем долгий перерыв на второй завтрак. Если погода хорошая – прогулка по саду, чай, снова шитье до шестичасовых новостей, содержание которых вызывало впоследствии ожесточенные споры, немного отдыха, затем переодевались к ужину в шерстяные платья и жутковатые на вид, заостренные туфли с марказитовыми пряжками и ровно в десять вечера удалялись к себе, в общую спальню. Бабушка жалела своих сестер, поскольку те так и не вышли замуж, а в их поколении это считалось большим несчастьем. К тому же они были так добры к своему бедному папе, когда тот впал в буйный маразм. Бриг относился к ним как к недвижимости, приобретенной в браке; временами, если не мог найти слушателей, рассказывал им свои скучные истории.

С другой стороны, отметила про себя Вилли, ее жизнь тоже не особенно изменилась. В начале войны она представляла, как будет заниматься полезным и интересным делом – в Военном министерстве или в крупном госпитале. Однако ничего не вышло. Во-первых, Роли, неожиданный ребенок – ему уже два, но присмотр все еще требуется. Да и без него хозяйство так расширилось, что было бы несправедливо сваливать все на плечи Дюши, а Рейчел призвали на помощь в семейную контору, где она теперь работала четыре дня в неделю. Ни Сибил, ни Зоуи не годились на такую тяжелую, монотонную работу. Вещи, которые следовало выбросить, надо было чинить. Урезание нормы кокса и угля означало, что приходится жечь дрова, и Вилли с помощью Хизер два раза в неделю пилила бревна, которые притаскивал из леса Рен на стареньком пони. Питьевую воду нужно было таскать из родника в тележке, поскольку бензин шел на еженедельные поездки в Баттл за продуктами. Накапливалась куча стирки, а сушка белья зимой оборачивалась кошмаром, ведь центрального отопления не было – Дюши считала его вредным для здоровья. Вилли натянула веревку в бойлерной; снимать белье вменялось в обязанности Тонбриджу – на пилку дров он не годился, – и веревка всегда была полна влажного белья, от которого поднимался пар. Кроме того, немало времени отнимала заготовка овощей и фруктов. Здесь миссис Криппс помогали Зоуи с девочками. Раз в неделю по вечерам Вилли вела курсы по оказанию первой помощи, и еще два вечера помогала в госпитале, поскольку там вечно не хватало медсестер. А теперь еще и Сибил нуждалась в помощи, причем дело осложнялось тем, что приходилось хитрить и изворачиваться. Она не готова была смириться с тем, что уже не способна присматривать за Уиллсом самостоятельно, и теперь кто-то должен быть под рукой, чтобы освобождать ее под предлогом чая, прогулки с Роли, игры, которую затеяли дети. Сибил была непреклонна: лишь однажды она раскрылась перед Вилли – через неделю после поездки в Лондон. Дом большей частью был закрыт, поскольку Хью пользовался лишь кухней и спальней. Всюду царил ужасный беспорядок. Уборщица, которую Сибил наняла на три раза в неделю, явно не утруждалась: чистила ванну, заправляла постель и мыла посуду. В день приезда Сибил полдня закупалась едой и пыталась открыть гостиную, так что к вечеру совершенно выбилась из сил, да еще забыла рагу на плите, и ужин сгорел. Хью повел ее в ресторан, но она слишком устала, не было аппетита; после этого он каждый вечер водил ее ужинать. Однако дни, проведенные в поисках подарков на Рождество – «ведь другого шанса не будет» – и попытках отмыть дом, ее окончательно вымотали. Вилли подозревала, что хуже всего сказалось вечное напряжение, старание не выглядеть слишком усталой в глазах Хью. Сибил рассказала ей, что нанесла тайный визит доктору Баллатеру. Тот был очень добр и выписал ей таблетки, которые, по его словам, «обязательно помогут». Правда, в Лондоне так и не удалось их принять – от них кружилась голова, и она боялась, что Хью заметит.