– Похоже, съесть ее будет еще большим героизмом.

– Эй, девушки, вы скоро там?

– Уже идем!

Луиза набросила полотенце на коробочки с гримом, подхватила сумку, обмотала вокруг шеи шарф, и они вышли на улицу. Было темно хоть глаз выколи.

– Держись за мою руку, – велела Луиза. – У меня есть фонарик, но я и так знаю дорогу.

– Он еще не вернулся из пивной, – сообщила Долл, впуская их. – Я-то не против, – добавила она, когда Луиза объяснила ситуацию. – Идите на кухню, я заварю вам чай. В конце концов, ты же не мужчина!

– Это она кому? – тихо спросила Стелла, пока они относили вещи в комнату.

– Тебе, наверное. А она славная, правда?

– Очень, – искренне отозвалась Стелла. – Только видно, что боится отца.

Когда они спустились, хозяйка уже накрыла на стол: чашки, блюдца, сахарница и кувшин молока.

– Чайник на плите, – сказала она. – Я закрою дверь; будем надеяться, что не заметит.

Она сняла выцветший передник и повесила на дверь.

– Когда он заявится, сидите тихо – сегодня же пятница.

У нее было усталое, доброе лицо человека, который уже ничего не ждет от жизни.

– А что, по пятницам особенно плохо? – спросила Стелла.

– Он напивается. В остальные дни трезвый.

Она заварила чай, и девушки молча принялись за еду: сырные рулетики, яблоки, кусочки шоколада.

– Я уже хочу, чтобы он пришел – посмотреть, как это выглядит, – заметила Стелла, пока Луиза споласкивала чашки.

– Не стоит. Давай лучше поднимемся наверх и ляжем.

– А в доме есть уборная?