Я злилась на себя, плакала и ненавидела. Собственное бессилие убивало меня. Я знала, что поворачивать назад слишком поздно.

* * *

В этот день Ян больше ничего не сказал по поводу прошлой ночи. Его усталые глаза спрашивали у меня: «Ты получила, что хотела, Стефа? Ты хотела быть со мной – так принимай». Но я видела, что в душе он страдает, и муки его невыносимы. Я видела, как поменялся его взгляд, когда он увидел кровоподтеки на моих руках и ключице. Готова поклясться, в этот момент ему хотелось убить себя. Он был на грани того, чтобы отказаться лететь. Он хотел отпустить меня…

– Даже не думай, – строго сказала я, видя в его глазах сомнение и боль.

Наш самолет вылетал ночью, в Вену мы прибыли под утро. Ян так и не сказал мне, какую квартиру он снял и где.

Такси высадило нас в одном из центральных районов Вены.

– А это наш дом на ближайшие пять лет, – сказал Ян, показывая на современное здание, сделанное из белого камня и стекла.

Я смотрела на него, открыв рот.

– Мы будем жить здесь? Настоящий дворец!

– То-то будет, когда увидишь квартиру.

Лифт поднял нас на последний этаж.

– Ты готова? – спросил Ян с улыбкой, поворачивая дверную ручку.

– Готова! – выдохнула я. – Открывай!

Войдя внутрь, я непроизвольно ахнула и зажмурилась.

Дизайн квартиры выполнен в белом цвете. Казалось, мы находились в медицинской лаборатории, все сияло белизной. Выделялся только дубовый паркет на полу и черные линии люстр-прожекторов на потолке.

Я прошла по большой гостиной.

– Боже, Ян! – только и смогла сказать я, кружась по комнате, ослепленная этим великолепием.

Я заглянула в ванную и зажмурилась снова. Здесь пол был выложен белой плиткой. На второй этаж вела лестница со ступенями из белого камня.

– Здесь есть второй этаж? – удивилась я и пошла по лестнице.