— Она старая… И осталась совсем одна… Всю жизнь бабушка спала в такой же широкой, как эта, кровати, на матрасе, набитом шерстью, с распятием в изголовье, а сейчас умирает в мерзкой клетке…

— Она в больнице?

— Нет, в доме престарелых…

— Камилла…

— Да?

— У тебя глаза открыты?

— Да.

— Чувствуешь, какая черная здесь ночь? Как прекрасна луна? Как блестят звезды? Слышишь дом? Трубы, полы, стены, шкафы, ходики, огонь в очаге, птицы, звери, ветер… Слышишь все это?

— Да.

— А она — нет. Больше нет… Ее комната выходит на стоянку, где круглые сутки горит свет, слушает металлический скрип тележек, разговоры санитарок и храп соседок… Их телевизоры орут всю ночь. И… И она подыхает…

— А твои родители? Они не могут позаботиться о ней?

— Ох, Камилла…

— Что?

— Лучше не спрашивай… Спи.

— Не хочу.

— Франк…

— Ну что еще?

— Где они, твои родители?

— Понятия не имею.

— То есть как это?