Он смеялся. И плакал.

— Господи, Филу… — По его щекам катились крупные слезы. — Я уже сколько месяцев не могу смотреть на себя в зеркало… Веришь? Нет, ты мне скажи, веришь? — Франка била крупная дрожь.

Филибер протянул ему платок.

— Все хорошо. Все хорошо. Мы станем ее баловать… Ни о чем не волнуйся…

Франк высморкался и кинулся к своим девочкам, пока Филибер подбирал чемодан.

— Нет, нет, садитесь вперед, молодой человек! У вас длинные ноги, вы…

Очень долго в машине стояла мертвая тишина. Каждый спрашивал себя, не совершили ли они и вправду ужасную глупость… А потом вдруг Полетта — святая простота! — одной фразой разрядила обстановку:

— Скажите… Вы сводите меня в театр? Мы пойдем в оперетту?

Филибер обернулся и запел: Я бразилец, у меня много золота, и я приехал из Рио-де-Жанейро, сегодня я еще богаче, чем прежде, Париж, Париж, я снова твой!

Камилла взяла Полетту за руку, а Франк улыбнулся ей в зеркало.

Мы сидим вчетвером в этой прогнившей тачке, мы свободны, и мы вместе, и корабль плывет…

И они затянули хором:

— И я кладу к твоим ногам все, что украаал!

Часть четвертая