— Меня больше всего интересовала его живопись… Он поздно начал писать… Был самоучкой… Таким… Ты… ты знаешь его работы?

— Подсолнухи, да? Нет… Собирался сходить посмотреть или альбом полистать, но, честно говоря, нет желания, предпочитаю собственные образы…

— Оставь себе эту книгу. Дарю.

— Знаешь, однажды… если выберусь, я тебя отблагодарю. Но не сейчас… Сейчас я похож на кочан капусты, ободранный до кочерыжки. У меня ничего нет, кроме вот этого бурдюка с блохами.

— Когда ты уезжаешь?

— Если ничего не случится — на той неделе…

— Хочешь меня отблагодарить?

— Если смогу…

— Попозируй мне…

— И все?

— Да.

— Обнаженным?

— Если согласишься…

— Черт… Ты не видела, что у меня за тело…

— Могу себе представить…

Он завязывал кроссовки, а пес возбужденно прыгал вокруг него.

— Уходишь?

— На всю ночь… Постоянно… Брожу до изнеможения, иду за дозой к открытию центра, возвращаюсь и ложусь, чтобы продержаться до следующей ночи. Лучшего способа пока не придумал…

В коридоре раздался какой-то шум. Пес сделал стойку.

— Там кто-то есть… — Венсан запаниковал.