Какая ирония… Я все сделала, чтобы сбежать от нее, и вот… Вернулась откуда начинала, но без иллюзий… Я прозябала, запрещала себе пить в одиночку и мучительно искала «запасной выход» из своей десятиметровой конуры… А потом в начале зимы я заболела, и Филибер на руках отнес меня в эту комнату… Продолжение тебе хорошо известно…

Наступило долгое молчание.

— Ну что же… что же… — несколько раз повторил Франк. — Что же…

Он встал, сложил руки на груди.

— Что же… Такова жизнь… Настоящий дурдом… И что теперь? Чем ты теперь займешься?

— …

Она спала.

Он подоткнул ей одеяло, взял свои вещи и вышел, ступая на цыпочках. Теперь, узнав, какой была ее жизнь, он не осмеливался лечь рядом. К тому же она занимала всю кровать…

Целиком.

18

Он чувствовал себя потерянным.

Побродил по квартире, зашел на кухню, заглянул для чего-то в шкафчики, закрыл дверцы шкафчиков, качая головой.

На подоконнике валялся увядший огрызок салатного кочанчика. Он выбросил его в помойку и вернулся к столу, чтобы закончить рисунок. Сомнения вызывали глаза. Нарисовать по две черные точки на концах рожек или по одной внизу?

Вот же черт… Он даже улитку изобразить не способен!

Ладно, пусть будет одна. Так красивей.

Он оделся. Проехал мимо ложи консьержки, не включая зажигания.

Пикуш его проигнорировал. Молодец, мальчик, хорошая собачка… Этим летом поимеешь кучу пекинесок… Отъехав подальше от дома, газанул и на полной скорости рванул в ночь.

Он свернул в первую улицу налево и помчался вперед. Доехав до берега моря, снял шлем и долго наблюдал за рыбаками. Шепнул несколько слов своему мотоциклу. Пусть правильно оценит ситуацию…