— Ты сделал, как надо, — ласково сказала мать. — Как надо, так ты и сделал.

Том свернул на проселочную дорогу, проехал ярдов сто и выключил мотор и фары. Он вышел из машины, захватив с собой домкрат.

— Куда ты? — спросила мать.

— Пойду посмотрю. На север мы все равно не поедем. — Красные фонари двинулись по шоссе. Том видел, как они миновали поворот на проселочную дорогу и ушли дальше. И через несколько минут в той стороне, где был Гувервиль, раздались крики и в небо взметнулось яркое пламя. Оно поднималось все выше и выше и с сухим потрескиванием расползалось вширь. Том сел в кабину, развернулся и, не включая фар, повел грузовик проселочной дорогой. На шоссе он снова взял к югу и зажег фары.

Мать робко спросила:

— Куда мы едем, Том?

— На юг, — ответил он. — Мы не позволим всякой сволочи нами командовать. Не позволим. Попробую объехать город окраиной.

— Ну а дальше куда? — Отец заговорил впервые после долгого молчания. — Вот я что хочу знать.

— Поищем этот правительственный лагерь, — ответил Том. — Говорят, шерифским понятым туда вход закрыт. Ма… мне надо подальше от них держаться. Боюсь, как бы не убить какого-нибудь молодчика.

— Успокойся, Том, — мягко проговорила мать. — Успокойся, Томми. Один раз ты уже сделал, как надо. И второй раз сделаешь.

— Да, а потом перестанешь считать себя порядочным человеком.

— Успокойся, — повторяла она. — Наберись терпения. Ведь мы… мы будем жить, когда от всех этих людей и следа не останется. Мы народ, Том, мы живые. Нас не уничтожишь. Мы народ — мы живем и живем.

— Мы одни щелчки терпим.

— Правильно. — Мать тихо засмеялась. — Может, потому мы такие крепкие. Богачи поживут-поживут — и умирают, и дети у них никудышные, неживучие. А мы, Том, — нам ни конца ни краю не видно. Ты не огорчайся, Том. Наступят и другие времена.

— Откуда ты это знаешь?

— Я сама не знаю откуда.

Они въехали в город, и Том свернул на боковую улицу, чтобы миновать центр. Он взглянул на мать при свете уличных фонарей. Лицо у нее было спокойное и глаза смотрели как-то по-новому — словно вечные, не боящиеся времени глаза статуи. Том протянул правую руку и тронул ее за плечо. Он не мог иначе. И тут же взялся за руль.

— Никогда раньше не слышал, чтобы ты столько говорила, — сказал он.

— Раньше это было не нужно, — сказала она.

Том проехал несколько окраинных улиц и, когда город остался позади, повернул назад. У перекрестка стоял столб с цифрой «99». Он повел машину на юг.