Две бывшие заключенные тюрьмы Ренна изображают сердечные объятия.

Габриель тем временем осваивается в теле молодой женщины.

Он едва успевает испытать приятное чувство от перерождения, как дает себя знать героин: он уже ощущает эйфорию, видит разноцветные вспышки. Он еще не осознал форму и объем своего нового тела, а мозг уже шлет искаженные картины окружающего. Стены изгибаются, наклоняются, раздуваются, потолок расширяется, удаляется, взмывает и опадает, руки мерзнут, голова подобна закипающему чайнику. Внезапно он чувствует острую боль в месте укола, рот наполняется слюной, она вот-вот хлынет наружу – крайне неприятное чувство. Он едва сдерживает тошноту.

– Я здесь, рядом! – подбадривает его Люси. – Я не брошу вас в беде, Габриель. Слышите меня? ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ?

Долорес настроена пессимистически.

– Войдя в твое тело, он не обязательно сумеет использовать твои способности медиума.

Он корчится в судорогах. Когда они стихают, он через силу бормочет:

– Да, я вас слышу, Люси.

Женщины облегченно переводят дух.

– Дышите глубже.

Габриель хочет послушаться, но у него горят бронхи. Он чихает, отхаркивается. С одной стороны, приятно снова вселиться в тело, с другой, он мучается от боли, вызванной второй волной темной энергии, поднятой наркотиком. Снова начинаются галлюцинации, койка кажется ему опасным четвероногим. Он догадывается, что присущая ему паранойя усилена ядом. Потолок утыкан острыми бритвенными лезвиями, которые вот-вот на него посыплются. Сердце пропускает удары, его биение то ускоряется, то замедляется. Он делает усилие – оно кажется сверхчеловеческим, – чтобы подняться, и, превозмогая головокружение, бредет к крану с намерением утолить нестерпимую жажду.

Он подставляет голову под обжигающе холодную струю.

– Мне ужасно жаль. Спасибо, что страдаете вместо меня, – говорит Люси.

Он пытается шагать, но падает на четвереньки. Встать не выходит, проще уснуть.