Сережа кривит лицо в откровенной гримасе и с отвращением говорит:

– Фронт! Мне смешно, когда я слышу это слово. Вы здесь, вероятно, думаете, что за ним стоит нечто организованное, что там воюют по разработанному стратегическому плану. Так было раньше. А теперь нашему фронту грош цена. За него не дашь и мешка гнилой картошки. Он и сам дырявый мешок: это ненасытная прорва. Если у немца еще хватит дыхания и народу, то он одним маршем дойдет до Владивостока. Но они лучшие силы бросили на западный фронт, а на востоке лишь забавляются. Наши солдаты кончаются, – да, так он и говорит, – но уже не в бою, они кончаются в грязи, в дерьме, от голода или мрут в полевых госпиталях, в вагонах санитарных поездов, где они лежат по нескольку дней в ожидании помощи. Я увязал в грязи вместо того, чтобы твердо стоять на ногах – что я вообще за солдат! Теперь мне ничего не остается, как гнить заживо, у меня ведь в этой ноге и костей-то давно уж нет.

Глава 9

Глава 9

А теперь Петр Иванович Ребман, «секретарь дирекции в «International Trading Company», даже стал членом «Императорского яхт-клуба», самого аристократичного спортивного клуба во всей России. Это было бы невозможно, если бы Нина Федоровна не вручила ему две солидные рекомендации от своих влиятельных знакомых.

И вот он стал обладателем бело-голубого членского билета с императорским гербом[34] и каждый вечер ездит тренироваться на Москву-реку. Один из тренеров, ужасно симпатичный молодой москвич, сразу им занялся и в первый же вечер в узкой одиночке с вращающимся сидением для штурмана вышел с ним на реку. Но первый блин оказался комом. Когда они через час вернулись, Ребман был полуживой и с множеством волдырей на руках. А тренер только покачал головой:

– Из вас никогда не выйдет гребца!

Именно это и подтолкнуло вечно колеблющегося Ребмана, возбудив в нем желание во что бы то ни стало сделаться первоклассным гребцом, помогло ему уже летом в четверке юниоров участвовать в регате, в которой его команда выиграла у четверки клуба «Геркулес», завоевав серебряную медаль.

Зато на фирме дела идут не совсем так, как ему хотелось бы. У господина секретаря сложилось мнение, что он работает за двоих – какое-то время он постоянно помогает на складе, а значит, заслуживает достойного вознаграждения. Но шеф об этом ничего и знать не желает.

– У вас ведь есть еще неплохой заработок на стороне, – заявил он и продолжал, не обращая внимания на возражения Ребмана, – если я вам дам надбавку, то на мне тут же повиснет вся свора. Я что, только протираю штаны в темном кабинете и деру три шкуры с работников? Я больше них зарабатываю потому, что я больше и лучше работаю! Покажите мне кого-нибудь усерднее меня, и я передам ему все предприятие!