– Михаил Ильич, говорите?

– Да-да. Мы его тоже знаем, как и то, что вы с ним друзья. Я ведь вас несколько раз видела в кружке.

– Как, и вы тоже там оказались?

– Оказалась? Да я там постоянно бывала, хоть и не афишировала этого.

– Так почему же вы нынче не с ними? – недоверчиво поинтересовался Ребман. И продолжил с понимающей гримасой: – Ах, прекрасное дитя, ведь они слишком опасны!

Но барышня ни на минуту не выпускает поводьев из рук. Ледяным тоном она ответила:

– А кто вам сказал, что я нынче не там? Я там все время, и днем, и ночью, пусть не прямо на улицах, где мне в настоящее время делать нечего. Однако в остальном… Знаете ли вы, что я…

– Анюта! – попыталась остановить ее старшая сестра, как раз вышедшая в коридор.

Но младшая только смеется:

– Теперь я могу все сказать, этот револьвер уже ни для кого не опасен…

И она достала его из своей сумочки. Это был револьвер Ребмана:

– Я его взяла к себе из предосторожности. Хотите, верну?

– Что, это действительно мой?

– Глядите сами.

Ребман взял оружие. Осмотрел его со всех сторон. И вдруг сказал:

– Да, но в нем недостает…

Он понюхал ствол:

– Из этого револьвера стреляли!

– Ну да. А вы разве не слышали? Это же был сигнал!

– Да, но эти ребята утверждали…