Нанаи глубоко вздохнула.

– Искать защиты у Набусардара? А как же другой? Как Устига? Ты ведь сказала, что моя жизнь соединит их жизни.

– Другой? – Старуха задумалась, потом строго посмотрела ей в глаза.

– Он перс, а для врага у Гамаданов наготове только одно: меч!

– Но Устига, кроме того, и человек, и как человек он лучше всех, кого я до сих пор знала.

– Он перс, и только это ты должна помнить. Если ты забудешь об этом, всех нас постигнет несчастье.

Возможно, Таба права, советуя укрыться у Набусардара. Разве Нанаи не имеет права просить у него убежища? С ее помощью ему удалось поймать персидского шпиона. За свою услугу она вправе надеяться на его защиту перед Эсагилой.

– А вдруг Набусардар подумает, – испугалась Нанаи, – что я пришла к нему как бесстыжая распутница? Нет, тогда я заколю его кинжалом.

Таба в изумлении слушала эти речи. Она поднялась с пола, где снова колдовала над миской с елеем, взяла миску, покрытую лоскутом черной материи, и поставила на полку к связкам лекарственных растений, плодов и древесной коры. Потом наглухо задернула тайник плотной шерстяной занавеской.

После этого она села рядом с Нанаи, взяла ее руку в свою и серьезно сказала:

– В тебе настоящая кровь Гамаданов, но все-таки лучше покориться Набусардару, чем Эсагиле,

– И согрешить против чести и совести? Ведь любить, пусть это будет даже сам Набусардар, еще не значит – во всем уступать. Разве любовь измеряется слабостью сердца? О величии любви можно судить только по мужеству и возвышенности поступков, которые совершаются во имя ее.

– Ах, Нанаи, сейчас не до сердечных переживаний. Не по своей воле ты пойдешь искать во дворце Набусардара защиты от Эсагилы.

Нанаи горько усмехнулась.

– Будущее покажет тебе, – твердила Таба, – что я права. А сейчас выбирать не приходится. Собирайся в путь в город Мардука и там проси защиты у верховного военачальника армии его величества Валтасара.

Да, святой Энлиль видит, что ей остается только одно – искать убежища у Набусардара.

Она живо представила себе, что ей придется переломить свою гордость и унижаться перед ним как побитой собаке. Но лучше уж перед ним, чем перед Эсагилой. В тысячу раз лучше перед Набусардаром, чем перед Эсагилой. Другого выхода нет.

– Чтобы тебя впустили в город и во дворец в Борсиппе, скажи, что идешь с донесением к верховному военачальнику царской армии.

В смятении и тревоге, напутствуемая советами тетушки Табы, Нанаи в тот же день собралась в дорогу. В сандалиях и полотняном платье, в праздничном платье из домотканого полотна, она направилась в Город Городов.