– Быть может, ты хотел попросить богиню Гулу о выздоровлении?

– Не может этого быть, я не верю в богов… У меня мутится рассудок, кажется, будто я падаю с лошади. В глазах темно.

Поводья выпали у него из рук, он покачнулся в седле.

– Светлейший! – вскричал телохранитель.

Набусардар очнулся и с трудом нащупал поводья. Вид у него был крайне измученный, а взор туманный, как созвездье Млечного Пути.

Пойдем к святилищу, жрицы дадут тебе животворной воды. К тебе вернутся здоровье и силы.

Он безропотно позволил увлечь себя к светлому зданию, откуда доносилось журчанье источников. Теперь к этим звукам присоединились рыдания, доносившиеся со стороны статуи. Жрицы в белоснежных одеяниях, припав к ногам богини, каялись, заливаясь слезами. Дни и ночи напролет они поддерживали вечный огонь в фонаре, а сейчас он нечаянно погас.

– Я хочу пить, – сказал Набусардар, когда служительницы богини Гулы поведали ему о своей печали. Одна из них прибавила:

– Без вечного огня и целительные источники не имеют силы.

– Может даже случиться, что тот, кто напьется воды при погасшем светильнике, умрет, – напомнила вторая.

– Принесите же воды, – повторил Набусардар, не внимая этому предупреждению.

Жрицы со страхом подали ему мраморную в прожилках чашу, Набусардар осушил ее до дна.

Все, оцепенев, ждали, что сейчас он соскользнет, бездыханный, по крупу своего скакуна. Но Набусардар глубоко вздохнул, возвращая чашу, и сказал уже бодрее:

– Благодарю вас. Вода освежила меня. Мне уже лучше.

– Что будем делать дальше, Непобедимый? – спросил телохранитель.

– Поедем обратно. Меня ждут дела.

Они повернули коней и той же дорогой спустились с холма Колая, оставляя позади цветущие лимонные деревья и журчанье источников.

* * *