– Что же это такое? Почему она не открывается? От страха волосы у него встали дыбом. Можно было позвать на помощь стражу, но он боялся, что она выдаст тайну его побега. Поэтому он продолжал лихорадочно ощупывать края каменной глыбы, стараясь понять, что ей мешает повернуться.

Тут его взгляд упал на высеченную над плитой фигуру. В слабом свете каганца Валтасар пристально всматривался в барельеф, и вдруг у него померкло в глазах. Он оцепенел, только сквозь зубы проскользнуло, как змея, ненавистное имя:

– Навуходоносор!

Снова Навуходоносор. Это он держит камень, не дает отвалить его. Видно, он хочет померяться силами с Валтасаром, показать ему, кто из них сильнее.

Удивительно, как Валтасар не сошел с ума от ужаса и сознания собственной беспомощности. Он исступленно бросился на соседнюю плиту и вцепился в нее ногтями в приступе страха и в безнадежном унижении. Пальцы его нащупали выбитые в камне письмена. Приняв с них руки, он прочитал:

«Я тот, кого не превзошел еще никто из живых и мертвых. Я гранит и камень, я сила и дух, я гении и властелин. Я повелевал этой страной и буду повелевать ею во веки веков. Как солнце всегда возвращается на небо, так и я буду возвращаться всегда до скончания мира».

Валтасар замер, но страх побуждал его действовать. Как загнанный зверь, он рыскал взглядом по сторонам. И повсюду его глаза натыкались на письмена, прославляющие ненавистного соперника. В конце концов его обессиленный и отчаявшийся взор остановился на таблице, где поблескивали золоченые слова:

«В служении Мардуку я ходил походами в дальние края, через необозримые горы, от Верхнего моря к Нижнему, по непроходимым дорогам, по тернистым путям, где некуда было поставить ногу и где каждый шаг дается с трудом… Это были дороги жажды. Я сокрушил непреклонных, взял в плен непокорных, я упрочил державу, благотворил народу, избавился от злых и строптивых, я принес серебро, золото и драгоценности, бронзу, красное и кедровое дерево, диковинные редкости, плоды лесов и морей в свой город Вавилон пред очи Мардука».

Валтасару почудилось, что за текстом надписи возникло лицо Навуходоносора и таинственный голос словно вопросил его:

«А что свершил ты?»

Он закрыл лицо руками и пошатнулся. Внезапно до него донеслись какие-то звуки извне, почудились приглушенные шаги. Очевидно, солдаты Эсагилы обнаружили его укрытие.

Вскочив, он принялся раскачивать седьмой по счету камень, глыбу, освященную изваянием величайшего из владык – Навуходоносора. Он еще не настолько обессилел и пал духом, чтобы не попытаться спасти хотя бы свою жизнь. Обхватив плиту руками, он все-таки отодвинул ее. Открылось черное отверстие подземного хода. Пламя осветило стены узкого коридора.