– Ты любишь его, Нанаи! – Набусардар холодно посмотрел на нее.

– О, если бы ты мог заглянуть в мое сердце, сомнения твои рассеялись бы, мой дорогой.

На повороте лестницы они остановились передохнуть.

Тревога и опасения, связанные с Устигой, не покидали Набусардара, хотя он и не придал особого значения высеченному на перстне приказу Кира, – враг ведь отступил от стен Вавилона! Он лишь распорядился усилить стражу во дворце и набить двойную решетку на окне комнаты, где лежал Устига.

Затем все сошлись в кабинете Набусардара для дружеской беседы.

Первым заговорил Гедека, осведомившись, долго ли еще будет бесноваться демон войны.

– Я не случайно приехал, – оживился Набусардар, – персы отступают, и надо полагать – войне скоро конец.

– Конец? – воскликнула Нанаи, и слезы радости зазвенели в ее голосе.

– Полагаю, что так, хотя твердой уверенности у меня нет. Персидское войско отошло от стен Вавилона – это правда, лишь несколько отрядов закрепилось на подступах к городу – возможно, для того, чтобы прикрыть отступление основных сил.

– Господин, – разрыдалась Тека, – все, что прикопила я, служа твоему роду, я с благодарностью приношу в жертву богам.

– Не надо спешить, – остановил ее верховный военачальник, – хотя его величество Валтасар первым ступил на сей ложный путь… Люди в Вавилоне не помнят себя от радости – пляшут, поют, кричат. На улицы выкатили бочки с вином, пьют без удержу. Царь заразился веселостью гуляк и приказал в честь победы устроить пир, еще невиданный в Вавилоне. Я предостерегал его, говорил, что рано. Да он заупрямился, закапризничал, как всегда. Говорит, в такой день никому ни в чем не будет отказа, вино, как воды Евфрата, потечет через весь Город Городов. Солдаты будут угощаться заодно с горожанами – в домах, на площадях, в садах и на улицах. Женщины будут ублажать победителей.

– Господин мой… – Испуг мелькнул в глазах Нанаи.

Набусардар нахмурился.

– А самые красивые должны принадлежать царю, дорогая, – с суровой горькой усмешкой добавил Набусардар. – Вот какой чести могут тебя удостоить!

– О, ради Энлиля, – ужаснулась она, – ради священного Энлиля, творца вселенной…

Услыхав о причуде царя, Тека задрожала. Она была свидетельницей великой любви. Набусардара к Нанаи и понимала, что творится в душе ее господина.

Прихоть Валтасара ошеломила и Гедеку, но, храня спокойствие, он сказал:

– Если царь остановит свой выбор на Нанаи, я берусь подыскать продажную женщину, внешне похожую на твою избранницу, светлейший, пусть та за золото подарит царю свое тело и ласки. Лишь бы Валтасар не догадался о подвохе! Если нет у него почтения к тому, кто два года защищал Вавилон и его самого, то поделом ему быть обманутым.