– Но это парагвайское барахло выглядит просто ужасно. Сомневаюсь, что армейцы его примут.
– Предоставь все мне. Я знаю, что “Эл-би-ай” времени даром не теряет. Я сделаю так, чтоб система заработала. Просто пришли тридцать тонн, а потом можешь заниматься делами, читать стихи и так далее.
– Откуда мне знать, что система заработает?
– Это моя проблема, парень. Ты заключил контракт со мной – и я говорю тебе: пришли тридцать тонн, и получишь деньги.
Джоуи не знал, что хуже – что Кенни лжет и он потеряет не только уже потраченные деньги, но и влезет в еще бо́льшие долги или что Кенни говорит правду и “Эл-би-ай” заплатит восемьсот пятьдесят тысяч за бесполезный мусор. Он не видел иных вариантов, кроме как поговорить с людьми из “Эл-би-ай” через голову шефа. В итоге его целое утро переключали с телефона на телефон в штаб-квартире фирмы в Далласе, прежде чем наконец Джоуи добрался до вице-президента. Он изложил проблему как можно проще:
– В Парагвае нет нормальных запчастей для “А-10”, Кенни Бартлс отказывается меня отпускать, а я не хочу посылать вам барахло.
– Бартлс готов принять то, что ты нашел? – спросил вице-президент.
– Да. Но это никуда не годится.
– Не твоя забота. Если Бартлс их примет, к тебе не будет никаких претензий. Поэтому отправляй груз поскорее.
– По-моему, вы меня не поняли, – сказал Джоуи. – Вам
Вице-президент задумался на мгновение и сказал:
– В будущем мы не будем иметь дела с Кенни Бартлсом. Нам не нравится ситуация с “А-10”, но сейчас это не твоя проблема. Твоя проблема – что на тебя подадут в суд за невыполнение условий контракта.
– Кенни подаст в суд?
– Теоретически. Ничего подобного не случится, если ты пришлешь запчасти. Просто помни, что мы ведем неидеальную войну в неидеальном мире.
И Джоуи постарался запомнить. Он усвоил: худшее, что может случиться в этом несовершенном мире, – все грузовики “А-10” поломаются и придется заменить их машинами получше, а победа в Ираке таким образом отодвинется на неопределенный срок, а американские налогоплательщики потратят еще два-три миллиона долларов на него, и на Кенни Бартлса, и на Армандо да Росу, и на рухлядь из Лодзи. С той же решимостью, с какой он искал кольцо в собственном дерьме, Джоуи полетел обратно в Парагвай, нанял экспедитора, проследил за тем, как тридцать две тонны запчастей укладывают в контейнеры, и выпил пять бутылок вина за пять вечеров, которые ему пришлось прождать, прежде чем запчасти погрузили в старенький самолет и увезли. Но в этом дерьме уж точно не крылось золотое колечко. Когда Джоуи вернулся в Вашингтон, он продолжал пить; когда Конни наконец переехала к нему с тремя чемоданами, он продолжал пить и плохо спал. Когда Бартлс позвонил из Киркука и сказал, что груз принят и что восемьсот пятьдесят тысяч долларов буквально у Джоуи в кармане, тому стало настолько скверно, что он позвонил Джонатану и покаялся в содеянном.