Уолтер с такой силой стискивал листы, что у него свело руку. Он расслабил пальцы и выпустил рукопись.

– Мне больше нечего сказать. По-моему, основные вопросы мы решили.

Она кивнула:

– Да.

– Я больше не хочу тебя видеть. Не хочу находиться с тобой в одной комнате. Не желаю больше слышать имя этого человека или иметь дело с кем-либо из вас двоих. Никогда. Я хочу остаться один и всласть поразмыслить о том, что столько лет было впустую потрачено на любовь к тебе.

– Понимаю. – Патти вновь кивнула. – Но – нет. Нет, я с этим не согласна.

– Мне плевать на твое согласие.

– Знаю. Но послушай. – Она шмыгнула носом, собираясь с силами, и поставила кружку с кофе на пол. От слез у нее подобрели глаза и покраснели губы, она прямо похорошела, только Уолтера она больше не волновала. – Я не хотела, чтобы ты это читал.

– Тогда какого хрена эта штука делала в доме, если ты не хотела ее мне показывать?

– Веришь или нет, но я говорю правду. Я писала ее для себя, чтобы измениться и стать лучше. Нечто вроде терапии. Вчера вечером я дала ее Ричарду – в попытке объяснить, почему я осталась с тобой. Почему я всегда предпочитала тебя. Я до сих пор хочу быть с тобой. Я понимаю, ты прочел ужасные вещи, даже представить не могу, насколько ужасные, но речь ведь не только о них. Я писала это, когда была в депрессии и думала только о плохом. Но со временем мне стало лучше. Особенно после того, что у нас было, – мне действительно стало лучше! Как будто мы наконец сделали решительный рывок. Разве ты не почувствовал себя лучше?

– Не знаю.

– Я ведь писала о тебе и хорошее, не правда ли? Намного больше хорошего, чем плохого. Сам увидишь, если будешь объективен. Конечно, не будешь, но тем не менее это же очевидно – что ты был добрее ко мне, чем я заслуживала. Что ты – самый замечательный человек из всех, кого я знала. Что вы с Джоуи и Джесси – вся моя жизнь. Что черен лишь один уголок моей души – я один раз, ненадолго, сделала ошибку…

– Ты права, – хрипло ответил Уолтер. – Я действительно отчего-то проглядел все плюсы.

– Но они есть, Уолтер! Может быть, когда ты успокоишься и подумаешь, то вспомнишь, что так оно и было.

– Я не намерен об этом задумываться.

– Не сейчас. Потом. Даже если ты не захочешь со мной разговаривать, то, может быть, хотя бы отчасти простишь меня…

Свет в окнах внезапно потускнел – по небу пронеслось облако.

– Ты сделала худшее, что только можно было сделать со мной, – сказал Уолтер. – Самое худшее, и ты об этом знала, но тем не менее решилась. Как по-твоему, о чем здесь думать?

– Мне так жаль. – Патти снова принялась плакать. – Так жаль, что ты не можешь взглянуть с моей стороны. Так жаль, что это случилось.