Лесной схватил со стола бокал с пивом, осушил его одним глотком.

– Еб твою мать, – с тихим отчаянием сообщил он и мутным взглядом окинул Того и Бессмертного. – Ребята, вы чего?!

* * *

– Но она же Злая Колдунья! – Спящая оторвала взгляд от импровизированного экрана и испуганно, удивленно взглянула на Того своими заспанными глазами.

– Ты смотри, смотри, не отвлекайся…

* * *

– …Какие с этой дрянью могут быть договоренности? – сварливо затараторила Костяная, спотыкаясь языком о единственный зуб. – Опять вы с ней шашни разводите? Что, мало вам было? Не нагулялись в тот раз?

– Держи себя в руках, Костяная, – лицо Того стало еще бледней, чем обычно. – Думай, что говоришь. И кому говоришь.

– Я-то думаю! – старуха брызнула слюной. – Я как раз думаю! А вот вы, кажется, – нет. Договоренности у вас с ней… Да как же можно ей доверять? Мы же все здесь из-за нее! Тварь она подзаборная! Человечья девка! Какие договоренности? Нет, ну какие договоренности?!

– Тварь она! Тварь она! Тварь она! – тоненько завопили вслед за Костяной гномы. – Из-за нее плохо гномикам! Из-за нее плохо тролликам!

Тот поднял вверх бледную дрожащую руку. Все притихли.

– Именно потому, что вы так к ней относитесь, – сквозь зубы процедил Тот. – Во избежание истерик и скандалов, мы с Бессмертным не рассказали вам о нашей договоренности с самого начала. А теперь пришло время. Теперь я скажу…

– Все из-за нее, окаянной! – Костяная раздраженно стукнула костяной ногой об пол. – Сумасшедшая сучка! Человечья девка! Да неужто вы до сих пор… – она беспомощно всхлипнула и закрыла лицо желтыми морщинистыми руками.

– Перестань, Костяная, – устало сказал Тот. – Она давно уже не человек, ты это прекрасно знаешь. С тех пор, как Люси вонзила Иглу себе в сердце, она перестала быть человеком. И обрела огромную власть.

– Так не надо было давать человечьей девке Иглу!

– Да, не надо было. Не надо, каюсь. Это моя вина. И мне ее исправлять… – Тот поочередно оглядел всех присутствующих. – Да. Я виноват перед вами. Оба мы виноваты, – он покосился на Бессмертного. – Все вы заперты здесь из-за нас. Из-за нашей ссоры. Но только вот… Не думаете же вы, что мы до сих пор… как бы это потактичней сказать… что мы до сих пор привязаны к ней? Врать не стану, когда-то мы любили ее… Но много веков прошло. Той девушки больше нет. Она изменилась: тупая, безмозглая, болтливая дура без сердца. Но Игла подарила ей власть. Большую власть. Такую же, как у Мальчика.

– Ну так вот именно, – непонимающе закивала Костяная, – правильно. Именно поэтому только он и может с ней сразиться. Отобрать Иглу. Сломать Иглу. Выпустить нас… Разве нет?