Так вот почему они здесь. Чтобы она не устроила скандал. Он надеется, что на публике она не закатит сцену. Не станет рыдать, вопить, рвать на себе волосы. Он на это рассчитывает.

Да. Я тоже хотел бы, говорит он. Но тебе нельзя. Там тяжело. В голове у него крутится:

Держись, говорит он себе. В башке бурлит, словно там имбирное пиво. Газированная кровь. Будто он летит и смотрит на неё сверху. Её прелестное расстроенное лицо дрожит отражением в неспокойной воде; уже кривится, скоро польются слезы. Но, несмотря на печаль, она как никогда восхитительна. Нежное молочное сияние исходит от неё, рука, которую он сжимает, упруга и округла. Ему хочется схватить её, унести к себе и трахать до самозабвения неделю. Будто это поможет.

Я тебя подожду, говорит она. Когда ты вернешься, я просто выйду из дома, и мы уйдем вместе.

Правда, уйдешь? Уйдешь от него?

Да. К тебе — уйду. Если захочешь. Я все брошу.

Неоновый свет лучинами тычется в окно над ними — красный, синий, красный. Она воображает, что он ранен: тогда бы он остался. Ей хочется запереть его, связать, спрятать для себя одной.

Уйди от него сейчас, говорит он.

Сейчас? Её глаза расширяются. Прямо сейчас? Почему?

Мне невыносимо, что ты с ним живешь. Одна мысль невыносима.

Но для меня это ничего не значит, говорит она.

А для меня значит. Особенно когда уеду, когда не буду тебя видеть. Я свихнусь, об этом думая.

Но тогда я останусь без денег, удивляется она. Где мне жить? Снимать комнату, в одиночестве? Как ты, думает она. На что жить?

Ты можешь найти работу, беспомощно говорит он. Я мог бы посылать тебе кое-что.

У тебя нет денег — толком нет. А я не могу ничего делать. Шить не могу, печатать не могу. Есть ещё одна причина, думает она, но я не могу ему сказать.

Должен быть какой-то выход. Но он не настаивает. Может, и впрямь не такая удачная идея — жить ей одной. В большом грязном мире, где каждый парень отсюда до Китая может к ней пристать. И если что случится, виноват будет только он.

По-моему, мне лучше остаться, нет? Это лучше всего. Пока ты не вернешься. Ты же вернешься? Целым и невредимым?

Конечно, говорит он.

Потому что иначе я не знаю, что сделаю. Если тебя убьют или ещё что, я пропала. Она думает: я говорю, как в кино. А как ещё говорить? Мы забыли, как ещё.