— Ой, Фредде. Просто сидим. Просто сидим и смотрим в ночь.

13. 2014 г.

13. 2014 г.

Она пережила рубеж тысячелетий и жива до сих пор.

Сегодня субботнее утро, начало марта. Внук Мишель вывел ее прогуляться в ботанический сад. Воздух искрится инеем. Мари-Лора идет, выставив перед собой трость, ветер отдувает вбок редеющие волосы, сверху колышутся голые ветки, и она воображает, будто это колонии португальских корабликов плывут, покачивая ловчими щупальцами.

Лужи за ночь затянуло льдом. Когда Мари-Лора находит тростью такую лужицу, она нагибается и поднимает пластину льда, стараясь ее не сломать. Как будто подносит линзу к глазам. Потом аккуратно кладет обратно.

Мальчик терпелив, поддерживает ее под локоть, только когда это и впрямь нужно.

Они доходят до зеленого лабиринта в северо-западном углу сада. Тропинка идет вверх, все время сворачивая влево. Пройти немного, отдышаться. Пройти еще немного, отдышаться. Вот и вершина холма. Мишель усаживает Мари-Лору на узкую скамейку в старой беседке и садится рядом.

Больше тут никого нет. То ли слишком холодно, то ли слишком рано. Мари-Лора слушает, как ветер шумит в ажурном переплетении беседки. Вокруг — лабиринт живых изгородей, внизу сонно рокочет субботний Париж.

— Тебе ведь через неделю исполнится двенадцать, да, Мишель?

— Наконец-то!

— Ты так торопишься повзрослеть?

— Мама сказала, с двенадцати мне можно будет водить мопед.

— А, — смеется Мари-Лора. — Мопед.

Под ее рукой на скамье — миллиарды крохотных корон и диадем инея, ошеломляющая сложность морозных узоров.

Мишель прижимается к ее боку и затихает. Слышно только, как движутся его руки и щелкают кнопки.

— Что это за игра?

— «Варлордс».

— Ты играешь с компьютером?