Она ушла в темноту, оставив Фебу Маркс стоящей на коленях посреди дороги. Супруга сэра Майкла направлялась к дому, в котором спал ее муж, позади нее красное пламя освещало небеса, а впереди не было ничего — лишь непроглядная ночь…

Глава 8 Посланец

Глава 8

Посланец

На следующее утро леди Одли довольно поздно вышла из своей гардеробной, изысканно одетая в утренний костюм из тонкого муслина, отделанный кружевами и вышивкой, но очень бледная, с синими тенями вокруг глаз. Она объяснила свою бледность и запавшие глаза тем, что долго читала ночью.

Сэр Майкл и его юная супруга позавтракали в библиотеке за удобным круглым столом, придвинутым поближе к огню, и Алисии, избегавшей Люси в долгие часы между завтраком и обедом, пришлось разделить трапезу со своей мачехой.

Мартовское утро было холодным и унылым, непрерывно моросил дождь. Утренняя почта принесла мало писем, газет еще не доставили, и говорить было не о чем.

Алисия посмотрела на мелкий дождик, стучавший в оконное стекло.

— Сегодня неподходящая погода для прогулки верхом, — заметила она, — и едва ли будут гости, если только этот смешной Боб не проберется сквозь слякоть из Маунт-Стэннинга.

Приходилось ли вам слышать, как весело и беззаботно говорят о человеке, который уже умер, но, не зная о его смерти, сообщают, что он сделал то или это, какое-то обычное повседневное действие, в то время как вы знаете, что он уже исчез с лица земли и навсегда ушел от живых и их суеты в страшную торжественность смерти? Такое случайное упоминание, незначительное само по себе, пронзает сердце странной болью. Нечаянное замечание раздражает сверхчувствительные нервы, Короля Ужасов оскорбляет эта невольная дерзость. Бог знает, по какой тайной причине госпожа могла пережить подобное внезапное смятение чувств при случайном упоминании имени мистера Одли, но ее и без того бледное лицо покрылось мертвенной белизной, когда Алисия Одли заговорила о своем кузене.

— Да, возможно, он спустится сюда по грязи, — продолжала юная леди, — его шляпа будет лосниться и блестеть, как будто ее почистили кусочком масла, а от одежды будет подниматься пар — словно от неуклюжего джинна, только что выпущенного из бутылки. Он войдет сюда и оставит на всем ковре следы своих грязных башмаков, и усядется в своем мокром плаще на ваши гобелены, госпожа, и начнет ругаться, если вы будете возражать, и спрашивать, почему у вас стулья, на которых нельзя сидеть, и почему вы не живете на Фигтри-Корт, и…

Сэр Майл задумчиво наблюдал за своей дочерью, когда она говорила о своем кузене. Она часто высмеивала и нападала на него. Но, быть может, баронет подумал о некоей синьоре Беатриче, постоянно препиравшейся с одним джентльменом по имени Бенедикт, и которая, возможно, была в то же время влюблена в него.