– И как же ее зовут? – поинтересовался Карим.

– Мэри Каллен. Она шотландка. Я повстречал ее и ее отца в караване на бесконечном пути сюда. – Роб рассказал друзьям кое-что о Джеймсе Каллене, о его болезни и смерти.

– Шотландка, – проговорил Мирдин, который слушал Роба вполуха. – Значит, она из Европы?

– Да, ее родина лежит к северу от моей родной страны.

– Она христианка?

Роб молча кивнул.

– Я должен увидеть эту женщину из Европы, – горячо сказал Карим. – А красивая она?

– Она необыкновенно прекрасна! – вырвалось у Роба, и Карим расхохотался. – Нет, я хочу, чтобы ты сам оценил. – Роб повернулся к Мирдину, приглашая и его, но друг уже повернулся и ушел.

Робу не очень-то хотелось докладывать шаху о том, что увидел в дороге, однако он понимал, что присягнул на верность и другого выбора у него нет. Он пришел во дворец и объявил, что должен увидеться с шахом. Хуф в ответ мрачно усмехнулся.

– В чем состоит твое дело?

Роб молча покачал головой, и Капитан Ворот бросил на него взгляд, тяжелый, как камень. Все же Хуф велел подождать, а сам отправился доложить шаху Ала, что зимми-чужеземец Иессей просит аудиенции. Вскоре старый воин уже вводил Роба в покои властелина.

От Ала сильно пахло вином, но он с вполне трезвым видом выслушал рассказ Роба о том, что его визирь отправил своих самых благочестивых помощников, дабы те встретили и проводили в глубь страны отряд врагов шаха.

– Никаких сообщений о нападениях на жителей Хамадана мы не получали, – задумчиво проговорил Ала ад-Даула. – Этот отряд сельджуков пришел не для грабежа и разбоя, значит, они сговаривались об измене. – Полуприкрыв глаза веками, он пристально разглядывал Роба. – Кому ты уже говорил об этом?

– Ни единому человеку, о повелитель.

– Пусть так и будет.

Не продолжая разговора, Ала поставил на стол между ними доску для шахской игры. Его заметно обрадовало то, что теперь в лице Роба он встретился с более подготовленным противником, нежели до сих пор.

– А-а, зимми, ты становишься искусным и коварным, как перс!

Робу некоторое время удавалось сдерживать натиск фигур шаха. Шах в конце концов, как и всегда, стер в порошок силы Роба – шахтранг. Оба, однако, согласились в том, что их игра приобрела новый характер – она теперь больше походила на борьбу. Роб мог бы продержаться даже чуть дольше, если бы не так спешил возвратиться к молодой жене.

Мэри до сих пор еще не видала такого красивого города, как Исфаган. Возможно, ее восторг был так велик еще и потому, что здесь она была вместе с Робом. Домик в Яхуддийе очень ей понравился, пусть еврейский квартал и выглядел весьма блекло. Дом, в котором они с отцом остановились на берегу вади в Хамадане, был побольше, но этот надежнее построен.