Изучать медицину он начал в одиннадцать лет, а к шестнадцати уже читал лекции медикам, старшим по возрасту, сам же посвящал почти все время практике законника. Всю жизнь он будет и правоведом, и философом, но быстро заметит: хотя персидское общество его времени относилось с почтением к людям, сведущим в этих областях знания, для каждого человека не было более важной заботы, чем собственное благосостояние и главный вопрос – будет ли человек жить или умрет. Еще в молодости Ибн Сина служил многим правителям, которые направляли его гений на укрепление своего здоровья. Он написал десятки томов работ по праву и философии – достаточно, чтобы принести ему почетнейшее прозвище Второго Учителя (первым считался сам Пророк Мухаммед), но подлинную славу и поклонение снискал себе в качестве Князя лекарей. Эта слава следовала за ним повсюду, куда бы он ни приезжал.

Исфаган, где он мигом взлетел с положения беженца до должности хаким-баши, главного лекаря, был городом, где с избытком хватало лекарей, а еще больше таких, кто сам объявлял себя целителем. Среди всех них мало было тех, кто обладал бы столь обширными и разносторонними познаниями или такой силой ума, какие отмечали Ибн Сину уже в начале его лекарской практики, а значит, как он понял, необходимо было найти способ определять, кто может заниматься врачеванием, а кто нет. В Багдаде уже больше ста лет проводились испытания для тех, кто желал получить звание лекаря, и Ибн Сина сумел убедить сообщество лекарей Исфагана, что признавать или отвергать лекарей следует после испытания при медресе. Сам он стал главным испытателем по лечебным вопросам.

Ибн Сина считался наиболее выдающимся врачевателем и в Восточном, и в Западном халифатах, однако Исфаган как средоточие наук не пользовался таким уважением, как более крупные и знаменитые города. При академии в Толедо был свой Дом науки, в Багдадском университете имелась школа переводчиков, Каир гордился медициной, славные традиции которой уходили корнями в глубь многих столетий. И в каждом из названных центров была великолепная и прославленная библиотека. В отличие от всего этого в Исфагане существовало маленькое медресе, а библиотека целиком зависела от щедрости куда более крупного и богатого Багдадского университета. Маристан являл собою лишь бледную копию громадной больницы «Азули» в Багдаде. Восполнить недостаток величия и блеска учебного заведения предстояло Ибн Сине собственным присутствием.

Ибн Сина сознавался в грехе гордыни. Когда его репутация достигла таких высот, что он стал выше критики, Учитель начал пристрастно относиться к положению тех лекарей, которых сам воспитал.