Он прихватил в свою импровизированную лабораторию пилку с мелкими зубьями для перепиливания костей и распилил грудину; получилось подобие той раны, от которой погиб в Индии Мирдин. В нижней части он продолжил разрез от паха до внутренней стороны бедра, так что получил возможность отогнуть огромный бесформенный кусок кожи и открыть взору брюшную полость. Под розовой брюшиной краснела плоть желудка, белели полосы мышц, и даже у тощего Касима обнаружились желтые сгустки жира.

Тонкий слой ткани, выстилавшей изнутри брюшную стенку, был заметно воспален и покрыт каким-то свертывающимся веществом. Свет слепил Робу глаза, и внутренние органы показались ему вполне здоровыми, за исключением тонкой кишки – та во многих местах воспалилась, покраснела. Даже самые мелкие сосуды были так переполнены кровью, что похоже было – в них впрыснули красный воск. Небольшая часть кишки, напоминающая мешочек, почернела и прилипла к внутренней стенке живота. Роб попытался осторожно отделить их друг от друга, тонкие оболочки лопнули, а под ними он увидел две-три ложки гноя – вот та инфекция, которая причиняла столько боли Касиму. Он подозревал, что мучения Касима прекратились, когда больные ткани лопнули. Реденькая жидкость темного цвета и отвратительного запаха излилась из воспаленной кишки в брюшную полость. Роб обмакнул в нее кончик пальца и с интересом понюхал: ведь это и мог быть тот яд, который вызывал и жар, и смерть.

Ему хотелось познакомиться и с другими органами, но он побоялся.

Старательно зашил разрез. Если правы служители церкви и Касим ибн Сахди когда-нибудь восстанет из могилы, пусть уж воскреснет целым. Потом скрестил покойнику руки на груди, связал их, взял большой кусок материи и обмотал вокруг бедер старика. Потом заботливо обернул тело саваном и отнес обратно в морг, где оно будет ожидать до утра, до погребения.

– Спасибо тебе, Касим, – произнес он торжественно. – Покойся с миром!

Захватив с собой одну-единственную свечку, он пошел в бани маристана, отмылся дочиста и переоделся. Ему, однако, все казалось, что запах смерти не отстает от него, поэтому Роб спрыснул благовониями обе руки до локтя.

Оказавшись за пределами больницы, во тьме, он по– прежнему испытывал страх. Даже не верилось в то, что он осмелился сделать.

Уже перед самой зарей Роб прилег на циновку в своем домике. Утром он крепко спал, а у Мэри окаменело лицо, когда она почуяла запах благовоний чужой женщины – этот запах осквернял их дом.

71. Ошибка Ибн Сины

71. Ошибка Ибн Сины

Юсуф аль-Джамал позвал Роба под своды библиотеки, этого храма науки.