Роб с тревогой подумал о конюхе, который заболел столбняком, но пока что к Робу никто не приставал и никто ни в чем не обвинял.
– А чем еще отличается мужчина-ведун? – поинтересовался Ханн.
– Они выглядят как самые обычные люди, – ответил ему Драйфилд, – хотя некоторые утверждают, что они обрезают себе член на манер язычников.
У Роба от страха съежилась его собственная мошонка. При первой же возможности он покинул собрание, зная, что уже не вернется сюда: опасно бывать в таком месте, где жизнь может повиснуть на волоске, случись кому-нибудь из коллег понаблюдать за ним, когда он освобождается от скопившейся жидкости.
Пусть в Лицее он испытал разочарование и подмочил свою репутацию, говорил себе Роб, у него остаются работа и крепкое здоровье.
Но на следующее утро в дом на улице Темзы явился Томас Гуд, тот самый рыжеволосый соглядатай, в сопровождении двух вооруженных людей.
– Чем могу служить? – холодно поинтересовался Роб.
– Мы трое, – ухмыльнулся Гуд, – судебные исполнители при епископе.
– И что же? – спросил Роб, хотя уже все понял.
Гуду доставило удовольствие харкнуть и сплюнуть на чистый пол в доме лекаря.
– Мы пришли, дабы взять тебя под стражу, Роберт Джереми Коль, и предать суду Божию.
77. Серый монах
77. Серый монах
– Куда вы меня ведете? – спросил Роб, когда они уже шли по улице.
– Суд состоится в Южном приделе церкви Святого Павла.
– А в чем состоит обвинение?
Гуд вместо ответа только пожал плечами и покачал головой.
Добрались до церкви святого Павла, Роба провели в комнатку, где было много ожидавших своей очереди. У дверей стояли стражники.
У Роба возникло такое чувство, будто все это с ним уже происходило раньше. Все утро в неизвестности, на жесткой скамье, слушая бормотание людей в монашеских одеяниях – он словно вернулся в царство имама Кандраси, разве что на этот раз он не был лекарем при шариатском суде. Сам он ощущал себя человеком, ведущим жизнь праведную, как никогда ранее, однако в глазах служителей церкви он был не менее виновен, чем все прочие, призванные в тот день на суд.
Но он ведь не ведьма!