Сказал хозяину фермы, куда хочет попасть, тот показал ему самый удобный путь.

О ранах, полученных женщиной, Роб вспомнил два дня спустя, когда дорогу его коню загородил огромный свирепый пес. Роб уже до половины вытащил меч из ножен, и только тут пса отозвали. Пастух что-то резко бросил Робу на шотландском языке.

– Я не говорю на вашем языке.

– Ты быть на земля Каллен.

– Именно здесь я и хочу быть.

– Э? Это как?

– А это я скажу Мэри Каллен. – Роб окинул пастуха взглядом и увидел перед собой человека еще довольно молодого, с обветренным лицом, немного поседевшего и настороженного, словно пес. – Ты кто?

Шотландец тоже рассмотрел его и, казалось, колебался: отвечать или нет.

– Крейг Каллен, – ответил он наконец.

– А меня зовут Коль. Роберт Коль.

Пастух кивнул, не выказав ни удивления, ни дружелюбия.

– Лучше за мной, – сказал он и пошел прочь. Роб не видел, чтобы он подал собаке какой-нибудь знак, однако пес отошел и потрусил вслед за мерином, так что Роб оказался между пастухом и собакой. Его доставляли, словно добычу, найденную среди холмов.

И дом, и амбар были каменными, добротно построенными давным-давно. Пока Роб въезжал во двор, детишки разглядывали его и перешептывались, и он не сразу сообразил, что среди них и его сыновья. Там тихонько спросил у брата что-то по-шотландски.

– Что он сказал?

– Он спросил: «Это наш папа?», а я ответил: «Да».

Роб улыбнулся и хотел обнять их, но они завизжали и прыснули в стороны вместе с остальными, когда он спрыгнул с седла. Там по-прежнему прихрамывал, но, как с радостью отметил Роб, бежал проворно.

– Они просто засмущались. Сейчас вернутся, – раздался с крыльца голос Мэри. Она опустила голову и избегала встречаться с ним взглядом. Роб подумал, что она ему не рада. Потом она оказалась в его объятиях, где ей стало так уютно и спокойно! Если у нее и был другой мужчина, то сейчас, обнимаясь во дворе, они заставили его призадуматься.

Они целовались, и Роб обнаружил, что у нее не хватает одного зуба – на верхней челюсти, чуть правее середины.

– Я хотела загнать корову, та упиралась, и я попала прямо на рога. – Мэри заплакала. – Я старая и уродливая.

– Я не из-за этих проклятых зубов женился. – Роб говорил намеренно грубовато, но потрогал выщербленное место осторожно, мизинцем, и ощутил теплую влагу рта, а Мэри стала сосать его мизинец. – И не проклятый зуб я уложил в постель, – добавил Роб, и Мэри улыбнулась, хотя глаза у нее еще блестели от слез.