Идзуми протянул имбирь. Имбирь был перезрелым, в нем копошились муравьи. Цутаэ на мгновение замерла. Взгляд ее приковали не муравьи, а царапины на тыльной стороне его руки.

— Что это у тебя с рукой?

— Похоже, порезался, когда собирал имбирь.

— Ой, ну спасибо тебе, — елейно заулыбалась Цутаэ.

Еще бы сказала «извини, что пришлось так пострадать из-за Мидзусимы», с горечью подумал Идзуми.

В гостиную вошел сияющий, как медный пятак, Мидзусима, смывший с себя следы любовных утех.

— Босс, доброе утро!

— Я тут сходил нарвал тебе зелени для супа. Ты ведь любишь имбирь?

— Спасибо, очень любезно с вашей стороны.

День начинался как любой другой летний день. За завтраком Мидзусима сказал:

— Босс, а с этим-то что будем делать?

— С чем?

— С трупом собаки.

Речь шла о трупе охотничьей собаки, который они позавчера принесли с дачи Тоёкавы. Останки они положили в пластиковый пакет и бросили рядом с мусоркой. Вспомнив о только что задушенной девочке, Идзуми с трудом сдерживал раздражение.

Ну зачем же за столом об этом говорить!

— Извините.

— Займись этим. Где-нибудь зарой потом.

— Понял.

«Это как раз дело по тебе — заниматься трупами собак». — Идзуми бросил злобный взгляд на спину Мидзусимы.

Неожиданно кто-то положил ему на лоб холодную руку. Уцуми очнулся от длинного сна наяву.