Он тихо спрашивает:

– Что ты знаешь про Мёрси, шпионка?

Иголки впиваются в мое тело с такой силой, что я с трудом стою на ногах.

– Ничего. Я хочу знать, что она жива. Это так? Или ты убил ее? – Я уже не кричу, я визжу. – Что произошло?

У него такой вид, что ясно: если он сейчас ударит кого-нибудь, тот упадет замертво.

– Замолчи, дьявол! – рычит он.

Но я не замолкаю, не могу.

– Так теперь я, значит, дьявол? Ну, так живи сам!

Я выпрыгиваю из канавы, засовываю руки в карманы и шагаю по дороге. Потом останавливаюсь и оглядываюсь:

– И еще знаешь что? Правильно мама не хотела с тобой разговаривать. И ссору ведь ты затеял, верно? И мама не захотела бы, чтобы я жила с тобой.

Я поворачиваюсь и продолжаю путь.

– Кармел! – кричит он вслед. – Кармел, вернись! Никому ты не нужна, кроме меня. Это правда, поверь!

Моя голова опускается все ниже и ниже.

– Кармел, пожалуйста! Прошу тебя!

Я слышу его жалобные крики, делаю еще несколько шагов, а потом решимость покидает меня. Я оглядываюсь – он стоит по колено в грязи, торчит из нее, большой и черный. Но он не кажется смешным. Он кажется зловещим и опасным, как колдун.

– Кармел, помоги мне! Помоги выбраться отсюда. Ты же не можешь бросить меня.

Я больше не чувствую злости, только усталость и безнадежность.

– Нужно позвонить пастору. У него на съезде верующих нас хотя бы накормят и напоят. Нам помогут.

Я не знаю, как это объяснить. Наверное, сказались годы, проведенные с ним, когда я так старалась не забывать, что я Кармел, а не Мёрси. И тоска по маме с папой. И моя идиотская одежда, в которой я выгляжу, как клоун из цирка. Но внезапно я поняла, что, наверное, ему все же удалось проделать со мной этот фокус. Однажды ночью он вскрыл меня и вынул Кармел. Бывают такие русские куклы: одна вставляется в другую. И он вставил вместо Кармел, у которой было мое лицо, куклу со своим лицом, и запустил таймер, и точно знал, что в нужный момент эта кукла появится по его зову на обочине этой дороги.

Я начинаю себя жалеть. Как мне хочется быть нормальной, такой, как все. Болтать с друзьями, носить нормальные шарфы и ботинки, нормально праздновать дни рождения, получать нормальные подарки вроде мобильных телефонов. Собирать портфель на завтра, а потом спать в нормальной кровати под цветным абажуром. Я вижу таких детей в каждом городе, который мы проезжаем. Они сидят в кафе и хихикают, обсуждая свои секреты, как раньше мы с Сарой. Они болтают и смеются и при этом помешивают длинной ложечкой молочный коктейль в высоком бокале. У девочек розовые ногти под цвет свитера, а на веках перламутровые блестки.