Он, должно быть, слышал, как я подошла, поскольку не удивился.

— Мадо. Марэн мне сказал, что ты в курсе.

Он подобрал с песка кусок пла́вника и стал тыкать им в подыхающую медузу. Я заметила, что рука в рукаве vareuse забинтована.

— Все не так плохо, как ты думаешь, — сказал он. — Никого не бросят на произвол судьбы. Поверь мне, абсолютно все саланцы в результате только выиграют. Неужели ты думаешь, я способен допустить, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое?

— Я не знаю, на что ты способен, — холодно сказала я. — Я даже не знаю, как тебя теперь называть.

Это его явно задело.

— Можешь называть Флинном, — ответил он. — Это фамилия моей матери. Мадо, ничего не изменилось.

Голос его звучал настолько мягко, что я чуть не расплакалась. Я закрыла глаза, снова впуская в себя холод, радуясь, что он не попытался меня коснуться.

— Все изменилось! — Я услышала, что мой голос повышается, но не могла ничего поделать. — Ты нас обманул! Ты меня обманул!

Его лицо застыло. Мне показалось, что у него больной вид — бледное, осунувшееся лицо. Левая скула еще хранит след от солнечного ожога. Углы рта слегка опущены.

— Я говорил тебе то, что ты хотела слышать, — сказал он. — Я делал то, что ты хотела. Ты была вполне довольна результатами.

— Но ты ведь не для нас это делал, так? — Я не могла поверить, что он пытается оправдать свое предательство. — Ты о себе заботился. И это окупилось, верно? Партнерство с Бриманом и оборотный капитал?

Флинн внезапно злобно пнул блеклую тварь, валявшуюся у его ног.

— Ты понятия не имеешь, каково мне пришлось, — сказал он. — Тебе никогда ничего другого не было нужно. Тебя совершенно не волновало, что ты живешь в чужом доме, где некому о тебе позаботиться, что у тебя нет ни собственных денег, ни нормальной работы, ни будущего. А я хотел большего. Если бы я хотел так жить, я бы остался в Керри.

Он посмотрел под ноги, на подыхающую медузу, и снова пнул ее.

— Мерзкие твари. — Внезапно он поднял голову и посмотрел на меня с вызовом. — Мадо, скажи мне честно. Ты никогда не задаешься вопросом: а что бы ты делала, если бы все было по-другому? Неужели тебе этого никогда не хотелось, совсем-совсем?

Я игнорировала вопрос.

— Но почему Ле Салан? Почему бы тебе не сидеть спокойно в Ла Уссиньере, занимаясь своим делом?

Он скривил губы.