— Я знаю о тебе и Динаполи, — сказала Вивьен, поддавшись порыву.

Глаза Изабеллы вспыхнули.

— Я нашла коробочку с кольцом.

Изабелла не говорила ни слова, как и раньше. Вивьен задавалась вопросом, не было ли это молчание всего лишь уловкой, способом избежать контактов с чужими, попыткой справиться с тем, что сделал с ней Динаполи. Вивьен знала, как мужчины могут лишить последнего лучика надежды.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — сказала Изабелла, но звучало это не очень уверенно. Притворное отрицание, попытка сохранить лицо. Пустая, впрочем.

— Я знаю, что с тобой сделал твой дядя, — сказала Вивьен и сама удивилась тому, как мягко звучал ее голос, как сочувствие проснулось в ней вопреки ожиданиям.

Изабелла посмотрела в сторону. Такая красивая жертва.

— Тебе больше не нужно притворяться, — сказала Вивьен.

И когда их глаза встретились в следующий момент, на нее смотрела совсем другая Изабелла. Пелена спала, туман обиды, негодования, отвращения рассеялся, и с изумлением, но без радости Вивьен поняла, что Джио тоже был обманут. Джио не имел ни малейшего понятия об этой части ее жизни. Изабелла притворялась перед ним так же, как и перед остальными.

Вивьен была единственным человеком, знавшим о ней правду. А Изабелла знала правду о ней — то, что она скрывала от Джио, больше того — знала, почему она так поступила, и была готова стать с ней плечом к плечу.

Все это казалось нереальным.

— Ты расскажешь моему брату о Джакомо? — выдохнула Изабелла.

Вивьен стиснула зубы:

— А ты скажешь ему о Гилберте?

Изабелла отрицательно покачала головой.

— Тогда нет, — сказала Вивьен, — не расскажу.

В следующие секунды женщины смотрели друг на друга оценивающе. А затем так, как будто были всю жизнь подругами, а не заклятыми врагами. Изабелла рассказала ей все. Рассказала Вивьен о корабле, на котором погибли ее отец и мать. Рассказала, как ее отправили в Барбароссу жить под опекой Джакомо Динаполи. Как Джио был единственным, что делало ее жизнь хоть сколько-нибудь похожей на нормальную, и как она пыталась сохранить чистоту их любви, отказываясь признаваться ему, когда дядя начал приставать к ней. Вивьен узнала, как под видом лечения Изабеллы Динаполи сделал свою племянницу рабыней. Все то время, когда Джио считал, что они работают над восстановлением голоса сестры, Динаполи затыкал ей рот на чердаке. О, он был изобретателен. Он затыкал ей рот ладонью, кулаком, другими частями своего тела — Вивьен понимала это без слов. Так он заставлял ее молчать годами до самой своей долгожданной смерти, и Изабелла не говорила об этом никому до этого момента. Она вообще не в силах была говорить. Молчание стало ее единственной силой.