Она уже видела, что ребенок, целый и невредимый, сидит на руках Джио. Но сам Джио был бледен, его лицо исказил страх.

— Гилберт, — сказал он. — Он пропал.

— Как?

— Он ушел. И забрал все с собой.

Вивьен захотелось опереться на что-то, но под рукой ничего не было. Перед ее глазами замелькали картинки: Гилберт с Алфи на руках, объятия, которые она подарила ему, его улыбки, обещания, его доброта…

Как он сжал ее руку, когда приехал. Слишком сильно. Слишком крепко. Вивьен, дитя мое, впусти меня. Она ведь знала уже тогда. Как можно было не знать? Ее никогда не покидали смутные подозрения. Маленький червячок грыз ее сознание: Это что, действительно происходит? Тебе не кажется это странным?

— Он забрал содержимое сейфа, — сказал Джио. Его глаза вспыхнули, один черный, другой зеленый. Алфи расплакался. — Все деньги, Вив, он все унес.

Вивьен должна была испытать шок или хотя бы изобразить его перед мужем. Но не могла сделать вид, что удивлена: это был предсказуемый, хотя и ужасный финал. Она вспомнила туфли отца, когда он появился на пороге. Конечно, он ограбил их. Он проник в их жизнь и в их сердца, втерся к ним в доверие. В сейфе были все сбережения Джио, все, что они отложили на будущее Алфи, украшения матери Джио и часы его отца. Не только их состояние, но и самые сокровенные воспоминания он хранил там.

— Джио, я…

— Все пропало.

— Я найду его.

— Как? — засмеялся он. — Мерзкий злобный ублюдок! Я убью его, я…

Вивьен забрала ребенка, чтобы муж мог взять себя в руки. Все замелькало перед ее глазами, и проклятый портрет отца. Как она могла быть такой глупой? Она не должна была верить его словам, никогда! Должна была доверять предчувствию и выгнать его за дверь. Ее слабость погубила ее, готовность, потребность доверять людям. Предательство Гилберта было за гранью добра и зла, невозможное и вместе с тем неизбежное.

— Как он мог? — выдохнула она. — Джио, прости меня, мне так жаль!

Джио стоял, упершись ладонями в стену, понурив голову.

— Как он его открыл? — прохрипел он. — Как узнал код?