Вот она, убийственная правда.

— Если бы тетя Макса не остановила вас, — говорю я, — Изабеллы не было бы в живых и она не убила бы Алфи.

Вивьен кивает.

— Но я никогда не обвиняла ее, — шепчет она. — Как я могла? Во всем была виновата Изабелла — все зло исходило от нее, ни от кого другого. С момента первой встречи я ждала от нее наихудшего, но потом мне и в голову не могло прийти, как далеко она собирается зайти. По большей части это было пустяковое соперничество, борьба за то, кто будет главной женщиной в жизни моего мужа. Но она вывела его на новый уровень. Она заставила меня страдать так, как не должно страдать ни одно живое существо. — Вивьен хватает меня за руку. — Такие муки даже представить невозможно. Говорят, что время лечит. Ничего подобного. Я не перестаю тосковать по своему малышу.

— Изабелла пожалела об этом.

— Наверняка. Я же жалею только о том, что она сделала это с собой раньше, чем успела я. После смерти Алфи она сразу сбежала. Полиция разыскивала ее, но она будто растворилась в воздухе. Через неделю мы проснулись и нашли тело, точнее, Сальваторе разбудил нас. Она утопилась там же, где утопила его. Она даже этого не могла оставить мне — даже его могилу не могла не осквернить. Фонтан навеки связан с ним и — с ней. Даже умирая, она хотела присвоить его.

В моей голове рождались тысячи вопросов. Но ни один я не озвучила.

— А знаешь, что хуже всего? — спрашивает Вивьен. — Она заставила меня доверять ей. В последний год она стала моей подругой. Я действительно ей сочувствовала, ты можешь в это поверить? Я защищала ее, мне было ее жаль, я простила ей все зло, что она причинила мне. В ту ночь, когда она отняла его, я рано уснула. Никогда не забуду, как она стояла у двери, как повернулась, подняла руку и сказала: «Спокойной ночи». — Вивьен сглатывает комок в горле. — Все эти годы я искала в этом ключ к разгадке. Что-то в ее тоне, какое-то предупреждение, которое я упустила, как будто это имеет какое-то значение. Если бы только я взяла Алфи спать к себе… Если бы заперла дверь…

Вивьен склоняет голову. Слеза течет у нее по щеке.

— Вам удалось избежать шумихи, — осмеливаюсь сказать я.

Хочется прикоснуться к ее руке, но мне кажется, что от проявления участия и ласки она сломается, исчезнет.

— Это обеспечил Джио, — говорит она. — Мы не могли позволить людям узнать, как все произошло. Конечно, стало известно, что его не стало — их обоих в один месяц. Но я не могла допустить, чтобы они узнали, как именно. Кто-то все же разузнал и даже готовил статью, но мы приложили все усилия, чтобы отменить публикацию.